Трудовые будни барышни-попаданки 5

– Пусть царю доложит, как людей без суда смертной казнью казнят! – воскликнула девица, готовая скорее оторвать полу сюртука, чем отцепиться.

– Не доложит он, глупенькая! – в отчаянии воскликнул смотритель. Не будь девица в более-менее приличной, хоть и распахнутой шубе и в хорошем платьице, пожалуй, ударил бы ее, но не решался.

– Чаю, водки, калач, всё мигом! – распорядился визитер, делая вид, будто драма творится в другом измерении, а не двух шагах от него.

Увы, смотритель прав. Фельдъегерь не выслушает встречного, не возьмет прошения. Девиз Фельдъегерского корпуса: «Промедлить – значит потерять честь». Поэтому государев гонец задержится на станции ровно на столько, сколько нужно, чтобы запрячь новых лошадей. Пожалуй, это единственное подразделение, обмундированное с маломальским учетом погодных реалий: перчатки из оленьего меха, брюки из лосиной шкуры, сюртук, подбитый волчьим мехом. А в остальном – никакой пощады. С недавних пор положена им курьерская повозка упрощенной конструкции, безрессорная, так как рессоры – самый слабый элемент любого экипажа и ломаются чаще всего. Людское здоровье от такой езды тоже ломается, потому и в отставку фельдъегерям позволено выходить через шесть лет службы.

Что же касается смотрителя, он властен лишь над лошадьми и ямщиками. Так что несчастной если и надеяться здесь, то только…

– Барыня, спасите! Надо начальство известить о беззаконии! Сделайте что-нибудь!

– Маменька, а ведь, кроме нас, сейчас никого нет, – сказала Лизонька. Так спокойно, что девица прервала стенания. Ну а я вспомнила недавние мудрствования, что помогать и спасать полагается лишь в том случае, если профессиональные спасатели отсутствуют.

Я вышла из секундного ступора. Мгновенно возник алгоритм действий.

Обернулась к девушке.

– Эмма Марковна. А ты?

– Татьяна. Эмарковна, пожалуйста…

– Танюша, расскажи, что случилось. Четко, понятно, кратко. Тогда попробую помочь.

Девушка всхлипнула, выдохнула. И принялась говорить, без отступлений и запинок, будто диктовала либретто, понимая, что у слушателя лишь три-четыре минуты прочесть этот текст в театральной программке в антракте.

Итак, она звалась Татьяной и была приживалкой непонятного происхождения у князя Бабанова. Барин хотел ее растлить – не первый подобный грех его сиятельства. Друг-ровесник узнал, предупредил, помог скрыться, был схвачен, измучен и брошен в княжескую темницу без обогрева. Барин даже не ищет беглянку – пусть сама решит, скрываться ли дальше, зная, что друг в одной рубашке лежит на ледяном полу.

Почему же Татьяна бросается ко всем подряд в надежде на защиту?

– Его даже губернатор боится, – всхлипывая, пояснила Таня.

– Значит, – так же спокойно сказала Лизонька, – кроме нас, помочь некому. Собираемся?

– Да, – кивнула я. И тихо добавила: – Собираюсь.

Не прошло и получаса, как я покинула станцию. Уже скоро нам предстояло съехать с большого тракта и направиться в княжеские владения, поэтому на первом возке сидела Татьяна – показывать путь в ночи.

В очередной раз я восхитилась своими спутниками. Проснулись легко, узнали, что предстоит важная поездка, и быстрехонько собрались. Еремей был проинструктирован насчет особого поручения, поэтому на козлах не сидел.