Мой неласковый муж

Слушаю голос – и тоже ничего. Просто пусто, мимо, не туда. Не такой. Мой вообще не такой.

Внезапно глаз цепляется за крупную фигуру. За самым дальним столиком сидит мужчина. В черной толстовке и капюшоне.

Он один, рядом только чашка кофе. Точно эспрессо, я готовлю подобные посетителям в таких же чашках, а еще он смотрит на меня. Клянусь, я не знаю, как это понимаю, кожей словно это чувствую. Энергетически, ментально – как угодно.

Я совсем не вижу его лица. Только крупную фигуру, широкие плечи, костяшки рук.

Почему он скрывает лицо?

Наркоман, преступник, маньяк?

Да-да, Николь, почитай еще триллеров на ночь, ты можешь!

– Эй, малышка, ты с нами?

Чувствую пинок в бок от Миранды. В ее взгляде упрек: кажется, они с Даниэлем поняли, что мне неинтересно.

– Да, конечно, да.

Улыбаюсь, пытаюсь сгладить и даже узнать что-то у Даниэля. Он снова начинает свою песню про “настоящий отдых”, но я не слушаю.

Я поднимаю пытливый взгляд на тот же столик, чтобы увидеть, что он уже пуст.

Незнакомец ушел.

Чашка эспрессо так и осталась стоять на столе, а у меня появилось стойкое впечатление, что меня выследили.

Я с трудом дожидаюсь десерта, чтобы вежливо распрощаться с Мирандой и Даниэлем, а после быстренько смываюсь домой. Нет, я не грублю, просто мне неинтересно. Они хорошие ребята, но я вообще в теме. Чувствую себя оторванной от мира, какой-то серой, лишней и чужой везде.

Я не помню большую часть своей жизни, так о чем я буду с ними говорить? Они все словно чужие люди для меня, либо дело во мне, и я ни с кем не могу найти контакт.

Интересно, я и раньше была такой необщительной, как сейчас? По правде, мне хорошо дома, мне уютно в обществе компьютера и Его. Моего антигероя, которого я пишу, и сегодня после встречи с Незнакомцем я пишу его как заведенная.

У меня появляется его силуэт. Толстовка с капюшоном и недопитый эспрессо.

Как жаль, что я не видела его лица. Хотя бы чуточку, но все же он ушел. Почему он смотрел на меня или мне просто так хочется думать?

Ну какой ты… хотя бы имя свое назови!

И диалогов с ним мало. Одни только постельные сцены, и их так много. Мне это нравится. С Ним в этом плане легко найти контакт, и слова из меня так и льются.

“Он меня касается. Внизу. Проводит по клитору, раздвигая пальцами мои сухие складочки.

Никакой нежности или ласки. Монстр осматривает меня холодно, методично, умело, как врач.

Дышать становится сложно, из горла вырывается умоляющий всхлип:

– Не надо… прошу! Не надо-о!

– Не скули, – звучит приказ. – Тебя уже трахали? Ноги шире. Еще.

Его ментоловое дыхание опаляет шею. Сама не понимаю, как начинаю плакать. От слез все расплывается, и, как ни стараюсь, я не вижу его лица.

Слышу только голос. Низкий, рокочущий, чуть хриплый.

– Н… нет, боже, нет.

– Врешь?

– Нет, НЕТ!”

Он жесток. Я чувствую это в нем. Никаких компромиссов, он не знает, что это такое.

Даже со мной. Этот герой определенно упрям, он горд, а еще он безумно сексуален, и хуже всего то, что этот гаденыш знает об этом.

Отстукиваю слова по клавиатуре, затягиваюсь сигаретой. Такой, как он, не будет рассказывать про рыбалку, не-ет. Он вообще о себе ничего не расскажет. Пока не захочет, и, пожалуй, мне нравится в нем это.