Лекарство против застоя
– Маргарет… что это значит? Что за вид?
Но я почему-то не испытывала к ней тех чувств, что раньше – она уже не вершила ни мою судьбу, ни судьбу Британской империи. Она была уже не «будущая королева», а обычная женщина. От нее ничего не зависело. Я была свободна от нее и от всех условностей, и это меня чрезвычайно радовало.
И я, широко улыбаясь, совершенно невозмутимо ответила:
– Это я собираюсь на танцы!
Вид сестрицы доставлял мне истинное удовольствие. Какая-то судорога прошла по ее лицу. Глаза ее сузились, губы сжались в ниточку, и она прошипела:
– Это плохая шутка, Маргарет! Немедленно сними это! Как тебе не стыдно? Ты же леди!
– И я должна думать о репутации, о чести семьи, да? – язвительно сказала я. – А скажи, дорогая сестрица, кому это сейчас нужно? Тебе уже не быть королевой! Не вершить судьбы мира! Нет больше «королевского семейства», подающего пример населению всей Британской империи! И Британской империи тоже больше нет! Смирись с этим и оставь меня в покое! Я буду жить так, как я хочу, слышишь!
Она зажмурилась, как если бы я хлестала ее по щекам. И тогда я остановилась. Мне стало жаль ее. Она была чужая в этом жарком мире со своей холодностью. Она не принимала его. Она все еще жила надеждами, не в силах смириться со столь сокрушительным ударом судьбы. Ну что ж, пусть она сама для себя решает, как ей дальше быть. Она отныне тоже свободна и не несет больше никакой ответственности.
Наконец она открыла глаза, и было в них столько страдания, что мне захотелось броситься к ней на шею и обнять, попробовать объясниться. Все-таки она была моя сестра… Мы любили друг друга. Но были слишком разными… И теперь наше будущее зависит от того, как мы адаптируемся в этой новой для себя реальности, в своем новом статусе. Ей это будет даваться тяжело, и это совершенно ясно.
Но я не обняла ее, потому что ее меланхоличный супруг был бы совершенно лишним в этой сцене.
– Лиззи, ты что-то хотела? – спросила я уже спокойным голосом.
Она смотрела на меня в упор – с упреком, с обвинением, с разочарованием. Она это умела – показать одним лишь взглядом свое отношение. Но я выдержала этот взгляд.
А потом Лиллибет, так и не ответив, медленно развернулась и пошла прочь от моей двери – полная достоинства несостоявшаяся королева. Супруг шел за ней, ссутулившись. Не удержавшись, он пару раз оглянулся на меня, а затем они скрылись за поворотом коридора.
Всю эту сцену я стряхнула с себя как упавший с дерева осенний лист. Новая жизнь уже закружила меня, увлекая в свой водоворот, и я жаждала окунуться в самые ее глубины. Я расчесалась, сделала макияж и надела скромные украшения. Повесив на плечо маленькую сумочку, я положила туда зажигалку и потянулась за пачкой сигарет. Там оставалась всего одна штука… С тяжелым вздохом я положила ее в сумочку и направилась к двери, бормоча: «Черт возьми! Мне срочно нужны сигареты!»Уже стоя на пороге, я по привычке обернулась, и… не может быть! На столе лежали две новенькие сигаретные пачки, которых, могу поклясться, еще секунду назад там не было. Не веря своим глазам, я взяла одну пачку и помяла ее в руках, ощутив ее восхитительную упругость. Вскрыв упаковку, я потянула носом, вдохнув тонкий табачный аромат, и рассмеялась от счастья. Я спасена, спасена! Очевидно, лица, являющиеся гостями или почетными пленниками местного владетеля, без ограничения снабжаются не только разрешенными предметами. Ну красота же! Надо будет попробовать заказать бутылку водки… Но это позже, а сейчас меня ждут танцы.