Лекарство против застоя
Лиллибет было наплевать на красоту. Тем, кто холоден, не нужна красота, она им даже лишняя. А красивые живут чувствами… Поэтому мне и достался в придачу такой темперамент, который заставлял меня искать острых ощущений. Стоило мне однажды осознать, что я нравлюсь мужчинам, и я, не задумываясь, бросилась в омут любовных приключений… Втайне покинув свою стеклянную тюрьму с ее скучными протокольными мероприятиями, я уходила в те места, где могла остаться неузнанной, где смех и звон бокалов, где в мерцающем полумраке стелется над стойкой бара сигаретный дым… Я кружила голову, я сводила с ума, я наслаждалась мужскими взглядами, объятиями крепких рук…
При этом я никогда не теряла контроль над собой. Я выбирала красивых, крепких, достаточно галантных мужчин. Собственно, их было не так уж и много, но вполне достаточно для того, чтобы плотская сторона жизни открылась мне во всей своей сладостно-греховной притягательности. Эти мужчины не затрагивали моей души, я не запоминала их имен. Ни о каких серьезных отношениях я тогда даже не помышляла. Мои тайные похождения давали мне чувство некой независимости, когда я была хозяйкой своим желаниям.
А потом я влюбилась. Мне тогда уже исполнилось семнадцать. Питеру, что был главным конюшим при дворе моего отца, было поручено сопровождать меня в одном из вояжей. Мы много общались с ним тогда, и я совершенно ясно видела в его глазах восхищение и… желание. Но он даже и не пытался делать какие-то шаги к сближению, ибо был порядочным человеком, к тому же женатым и имеющим детей (на что мне было глубоко плевать, как и на четырнадцатилетнюю разницу в возрасте). Однако я не могла сама повеситься ему на шею, все-таки я была леди. Но именно тогда между нами и проскочила искра, зажегшая в нас страсть, и оба мы бережно хранили воспоминания о том путешествии.
По возвращении я постаралась забыть его, и вновь ударилась во все тяжкие. Но теперь все было по-другому. Алкоголь не помогал избавиться от мыслей о красавце полковнике. Так и сидела у меня в сердце эта заноза, и я понимала, что развязка однажды произойдет, поскольку безошибочно чувствовала, что Питер испытывает то же самое.
Все разрешилось после того, как умер мой отец. Смерть его стала для меня потрясением. Я впала в депрессию и не выходила из своей комнаты, оплакивая дорогого папочку – единственного, кто любил меня всей душой. Без него мир казался мне темным тупиком. Я много плакала и бичевала сама себя, каялась в грехах и просила Господа изменить мою жизнь в лучшую сторону.
И в тот момент, когда я меньше всего думала о мужчинах, Питер вновь ворвался в мою жизнь… Как неизбежное, как само собой разумеющееся. Он тоже был привязан к отцу, и мы вместе горевали в моих апартаментах… Мы курили, пили виски в больших количествах и откровенничали друг с другом. Я испытала счастье, узнав, что он уже развелся, и счастье это было столь неуместным на фоне горя, что мне тут же стало стыдно. Но я уже ничего не могла с собой поделать, и наш головокружительный роман завертелся со скоростью обезумевшей карусели…