Дочь тренера. Бой без правил
– Охренеть. И с кем ты жила? С бабушкой?
– Угу, – шмыгаю носом.
Отец наливает воды в стакан и вкладывает мне в руку. Делаю несколько глотков. Ставлю на стол.
– Баба Лара не отдала меня в детский дом. Оформила опеку. Строгая, – грустно улыбаюсь. – Боялась, что я, как мама… – замолкаю.
– Да это не мама. Это, выходит, я дурак. Но Ира все равно должна была сказать! Я же на сборы перед турниром тогда уехал. Вернулся, а меня послали. Да так, что вариантов вернуться не осталось. А оно вон все как… Черт! – проводит ладонями по лицу.
– Я, когда маленькая совсем была, спрашивала: «Мам, а кто мой папа?»
– И что она отвечала?
– Твой папа – чемпион. Я гордилась, – тихо смеюсь, смаргивая слезы. – В садике всех доставала. Бабушка ворчала все время. Это я помню, хотя совсем мелкая была.
– Бабушки тоже больше нет, так?
– Угу. У нее диабет и сердце. За городом ей было полегче. У нее там небольшой домик с огородом.
– Помню я этот домик, – кивает отец.
– Вот в него она и перебралась. А я там жить не могла. Школа же, экзамены. И бассейн. Договорились, что поживу у подруги под присмотром ее мамы. Одну в квартире бабуля меня оставлять категорически не хотела. Чуть больше месяца назад мы ее похоронили. Там же, в поселке. Мама подруги помогла мне, а вот опеку до совершеннолетия оформить отказалась. Одно дело, я у них жила пять дней в неделю, а другое – полная ответственность за чужого подростка, – цитирую ее слова. – В общем, у меня на руках уже был твой адрес. И теперь я здесь. Может быть, ты бы мог мне помочь? – чувствую, как горят щеки. – Только до совершеннолетия. Я готовить умею. И на шее сидеть не буду. А потом могу уехать обратно…
– Ты от опеки слиняла, что ли? – перебивает он.
– Да, – пищу, закусив губу. – Не хочется ни в какой интернат. Совсем. Я про него такое слышала!
Отец сдавливает пальцами виски и жмурится. Наливает себе воды. Выпивает залпом.
– Мне со всем этим точно надо переспать. Пошли, – кивает в сторону комнат.
Послушно иду следом.
У него просторная двушка. У нас тоже двухкомнатная была, но гораздо меньше. Или народу просто больше, поэтому так казалось.
Показывает мне спальню. Лаконичную, мужскую.
– Здесь устраивайся. Я на диване переночую. Все вердикты будут утром на свежую голову.
– Спасибо.
Он неопределенно кивает в ответ. Заносит мои вещи в комнату и снова уходит на кухню. Первым делом ставлю телефон на зарядку. Кто знает, какое решение отец примет утром. Лучше подготовиться.
Переодеваюсь в чистое. Достаю полотенце и иду умываться, мечтательно косясь на душ. Не решаюсь пока воспользоваться. И спрашивать не буду. Он разговаривает с кем-то по телефону уже довольно долго.
Возвращаюсь в спальню. Забираюсь на кровать и открываю чат с Милой.
«Уф-ф-ф! Я рада, что все нормально. Весь день за тебя волновалась» – пишет подруга.
«Я не ночую на улице. Так что все не просто нормально. Пока все хорошо» – посылаю ей улыбающийся смайлик.
Мы еще немного болтаем, но усталость берет свое. Под звуки шагов и мужской голос за стенкой я засыпаю.
– Лекси. Алексия.
– М? Ой! – резко сажусь. Волосы падают на лицо. Глаза еле открываются.