Дочь тренера. Бой без правил

Парни расходятся, я иду к Юрию Германовичу. Мне нужен конструктив по сегодняшнему спаррингу.

– Отдыхай сегодня, Матвей. Хорошо выложился. Разбор будет завтра утром, – отсылает меня, – Стой, – тут же тормозит. – Из головы вылетело. На следующей неделе у нас гости из соседнего клуба. Выйдешь на ринг.

– Я?

– Да. Здесь тебе не страшно, – хмыкает он. – Со своими ты все еще мечешься между ММА и боксом. Уже гораздо лучше, но все равно косячишь. Там тебе быстро напомнят про правила. Нахватаешься штрафных, мозг начнет работать иначе, подтянет за собой тело. Какой ты спортсмен без реальных соперников? Иди, завтра все обсудим.

– Спасибо, Юрий Германович.

Он кивает и отвлекается на свои дела, а я догоняю парней. Иду в душ.

Обсыхаем, расспрашивая Тайсона про этот интернат.

– Там раньше и маленькие дети были, но потом детский дом решили расформировать. Землю под ним рентабельнее было продать. Добронравов зацепился, чтобы сохранить это место хотя бы для старших, и создал интересный проект. Там сейчас с пятого или шестого класса молодняк учится. Ну и по одиннадцатый. Бухло, наркота, драки, провокации, судимости. Все там. Но вроде не безнадежные. Можно осаживать, если будут борзеть, но таких лучше сразу на ринг. Они азартно включаются в это дело, – делится Салахов. – Я слышал, Терехов с Добронравовым группу хотят открыть на свои бабки для тех, кто заинтересуется. Так что, парни, можно предков пошевелить, помочь. Карму почистите.

Бурно обсуждая эту тему, выходим на улицу. Клим с Тайсоном замирают рядом со мной. Смотрим вниз с крыльца.

– Бля, я уже про нее забыл, – расплываюсь в улыбке Чеширского кота, глядя на Алинку с влажными после душа волосами и еще какую-то девчонку, нам всем незнакомую. – Надо было с вами поспорить, – давясь смехом, обращаюсь к пацанам. – Это были бы самые легкие бабки в моей жизни. Ладно, погнал я. Счастливо.

Сбегаю по ступенькам, обнимаю сразу обеих девчонок. Демонстративно целую их в щеки и веду к своей тачке. Ночь обещает быть забавной.

Лекси

– Доброе утро, – легко улыбаюсь отцу, выставляя перед ним завтрак.

Все полезное, сбалансированное и эстетически красивое. Он смотрит в тарелку и тоже улыбается. Мне тепло от этого и от того, что никакого интерната точно не будет. Отец, как настоящий чемпион, все везде решил и со всеми договорился. Все теперь точно хорошо.

– Волнуешься? – спрашивает он.

– Не знаю пока, – пожав плечами, сажусь на табуретку напротив, подогнув под себя одну ногу.

Когда ехала из родного города в неизвестность, волновалась, а сейчас я, скорее, испытываю трепет перед еще одним неожиданным и важным моментом в своей жизни.

Доедаем. Быстро убираю посуду со стола. Мыть ее уже некогда. Вернусь, все сделаю. Рюкзак ждет меня в прихожей. Отец забирает его сам и несет до машины. Сажусь к нему на переднее.

Мимо нас проходит соседка с собакой. Косится подозрительно, но Терехов ни пред кем не отчитывается и взглядов этих не замечает. Это у меня в голове иногда звучит голос бабули: «Что скажут люди, Алексия?» Ее всегда очень волновало мнение окружающих. Меня гораздо меньше, но эти вот нотации из головы сразу не вытравить. Они туда тщательно вкладывались с детства.