День не задался
– А как же вы решаете сопровождение цели, экран у вас маленький, я же видел в Москве такой.
– Расчёты выполняются на планшете, он – большой. У оператора есть помощник, штурман. Получив пеленг, дистанцию и высоту цели, он наносит её на планшет и отмечает время. Через три минуты передаются вторые координаты, отсюда получаем курс и скорость цели, и сообщаем их тем, кто находится в воздухе, давая курсовой угол на цель.
– А если целей много?
– Тогда тяжело, и мы разбиваемся на сектора.
– А в воздушном бою, вы можете подсказать лётчику, например, что его атакуют?
– Мы можем видеть только то, что цели пересекаются. Мы воздушный бой не ведём, его ведут сами лётчики. Мы помогаем искать цели, занять удобную для атаки высоту и курс. Когда целей не много, и мы ведём «своих», то да, можем подсказать, с какой стороны опасность, или о приближающихся новых целях. Заменить визуальное наблюдение полностью мы не можем. Маловато информации.
– Надо всё это посмотреть в реальных условиях. Погода наладится, загляну к Вам в Геленджик.
– Товарищ генерал! – обратился я к Науменко, – После шторма, скорее всего, потеплеет и весна начнётся. Снега в этом году много, а аэродромов с бетонным покрытием у нас два: Карасу и Туапсе. У немцев, по данным авиаразведки, таких аэродромов шесть. Мои площадки имеют покрытие из металлических полос, все три, в Геленджике, Дивногорской и Пяди. А остальные аэродромы раскиснут. Одним полком такой районище не прикрыть. Полоса в Карасуйке ещё неделю будет закрыта.
– А что за металлическая полоса? – Я показал фотографию. – Где достали? Как на земле держится?
– Союзники прислали в январе. Сбоку, вот видите, у неё фигурные крючки, в одну и в другую сторону, ими полосы соединяются между собой, получается настил. При смене аэродрома разбирается и перевозится на новое место.
– Здорово придумано! А мы с катками и сетками мучаемся! Дутики рвём! А быстро вам их привезли?
– Когда Митчелл был? 15 января мы его попросили прислать. Две недели. За сутки БАО смонтировал.
– Надо срочно заказывать и промышленность напрячь, чтобы выпускали массово.
– А когда планируете отремонтировать полосу здесь? Про сроки разминирования я знаю. Это для взаимодействия надо.
– Опять-таки по погоде. На таком морозе бетон не застывает. Полковник, а сколько бортов дополнительно могут вместить три Ваши площадки?
– Ещё два полка, максимум. Но, не бомбардировщиков. Полосы коротковаты.
– Бомбёры будут сидеть здесь, в Карасуйке.
– Товарищ генерал, я тут посмотрел на Карасуйку, и у меня мысль появилась: что, если вооруженцев попросить немного переделать взрыватели к двух, пяти, 10 и 25-килограммовым бомбам, чтобы они не взрывались при ударе о землю, а взводились и настораживались на вибрацию и дополнительные удары или нажатие, как мины противопехотные. Укладываем в контейнеры и, с малой высоты, засеваем немецкие аэродромы в Крыму, Крымской и Новороссийске. Спецов-минёров можно флотских привлечь. Таким образом, можно здорово тормознуть работу немецкой авиации весной. Летом это не так критично, можно просто поменять площадку, а по весне это было бы очень кстати. Сравнялись бы по площадкам.