Что вы скрываете, Хандзо-сан?! 3

– Я не дам тебя резать на куски, – резко ответила Камэй Ишии. – Слышишь меня? Всё будет хорошо. Они просто хотят обследовать тебя.

Странное решение для спецагента. Очень. Если она так переживает, должны быть на то причины.

Я хотел объяснить ей всю правду жизни. Но не стал. Всё равно не поймёт. Ей уже внушили какую-то чушь, а она поверила.

Мы ехали дальше в тишине. Я прислушался к боли в ноге. И понял, что происходят странные процессы. Рана заживает, причём очень быстро. Возможно, поэтому и не получается вызвать способность?

Мутаген переключился на сохранение жизни своего носителя, и теперь заживляет мою рану? Возможно…

Мы ехали полдня по моим ощущением. Под конец начало трясти на кочках так сильно, что я чуть не упал с носилок, на которых и очнулся.

Но вот остановились. Дверь минивэна с шумом отъехала в сторону. С меня сорвали мешок, и я тут же зажмурился от яркого солнечного света, бьющего в салон. Уже был день.

Затем рассмотрел того же самого старика. Та же идиотская улыбка.

– Привет, – помахал я ему рукой. – Сейчас комарик укусит?

Ну да. В ответ я получил очередной укол в плечо.

И снова – темнота.

Очнулся лежащим на полу. В какой-то серой одежде, вроде пижамы. Наручников на мне не было. Причём находился я в белой просторной комнате. Точнее она была слепяще-белой.

Отовсюду лился свет, а стены были обиты чем-то мягким. И ни стула, ни подобия кровати. Это чтобы я не повредил себя?

Я прислушался к своему организму. Кортизол продолжал вырабатываться, но уже куда в более меньших дозах. Продолжает заживлять рану?

Нога уже не болела. Место ранения выше колена, которое было замотано белой окровавленной повязкой, безумно чесалось и зудело. Это значило только одно – рана очень интенсивно затягивается.

Сколько я находился без сознания? Час? Полдня? День? И какое сейчас время суток?

Я поковылял к двери. Дошёл до неё и понял, что ручки и замочной скважины не было, как и окошка. Скорее всего, дверь отодвигается вбок, как и в той лаборатории, где я работал до взрыва.

Здесь выбраться – без вариантов. Хромая, я решил обследовать всю стену. Мало ли – может, где-то найдётся лазейка.

Затем понял, что могу наступать на ногу, и не испытываю боли. А потом зашагал в полную силу, чувствуя лишь небольшое покалывание.

Не может быть! Так быстро?!

Я остановился, размотал тугую повязку.

Крови не было, а сквозная рана уже почти затянулась. Я изумлённо наблюдал, как на моих глазах кожа постепенно начинала сращиваться, поглощая в себе грубый шов, выполненный хирургической нитью. Уже через пару минут от раны не осталось и следа.

А я зашагал в полную силу. Затем попрыгал, пробежался.

Камеры я заметил чуть позже. Когда мутаген, справившись с раной, переключился на мозг. И вот я уже вижу две маленькие чёрные точки под потолком.

Помахал рукой и показал неприличный жест.

Ловите, твари!

Тут же я услышал у дальней стены жужжащий звук. Выдвинулась полка, над которой замигала красная лампочка.

Решили меня покормить, значит? Чтобы подопытная крыса не сдохла от голода? Но скорее всего, другое.