Шепот греха
Ло Шаохуа потушил сигарету и повернулся, наблюдая за Линь Годуном в отражении витрины напротив. Тот постоял около входа в кафе, посмотрел по сторонам и направился к автобусной остановке.
Шаохуа, медленно выдохнув, тихо пошел следом.
Через полчаса Годун вернулся в жилой комплекс «Люйчжу» и зашел в четвертый подъезд дома 22. Ло Шаоху же за углом этого дома поспешно раскрывал ширинку. Мочевой пузырь, который, казалось, вот-вот лопнет, наконец расслабился. Вслед за этим Шаохуа почувствовал жжение в желудке. Потирая живот, он одновременно наблюдал за происходящим в окне пятьсот первой квартиры. Вскоре там включился свет, и в окне появилась едва различимая фигура Линь Годуна. Судя по движениям, он снимал одежду. Несколько минут спустя исчез, но затем появился снова – видимо, вытирал волосы полотенцем. Свет в комнате резко погас, остался только маленький огонек настольной лампы.
Вслед за этим свет в окне начал колыхаться. Ло Шаохуа предположил, что Линь Годун смотрит телевизор. Немного поколебавшись, он зашагал к выходу из двора. Дошел до улицы Чунхуэй. Синяя «Сантана» все еще стояла там, но из-за низкой ночной температуры покрылась тонким слоем льда. Он достал ключи и обнаружил, что на лобовое стекло приклеена штрафная квитанция о нарушении правил парковки. Выругавшись и засунув листок себе в карман, полицейский в отставке сел в машину. Заведя двигатель, развернулся. Одной рукой держа руль, другой достал из сумки хлеб и, открыв зубами упаковку, жадно откусил.
Шаохуа жал на педаль газа и одновременно жевал хлеб. Он возвращался к «Люйчжу».
Свет в окне пятьсот первой квартиры по-прежнему моргал – видимо, Линь Годун до сих пор смотрел телевизор. Шаохуа остановил машину в укрытии и, заглушив двигатель, стал доедать свой скромный ужин. Пролежав в холодной машине весь день, хлеб стал твердым, будто бревно. Постепенно Шаохуа начал ощущать сухость во рту и глотке – такую, что невозможно было терпеть. Он достал воду из сумки, но она тоже оказалась твердой: теперь вместо воды внутри был кусок льда.
«Твою ж…»
Он машинально завел автомобиль и включил обогреватель, чтобы растопить лед. Затем кинул взгляд на окно – там все так же горел свет.
Холод. Голод. Жажда. Беспокойство. Все чувства нахлынули разом – и в итоге смешались в гнев. Шаохуа опустил стекло и яростно отшвырнул бутылку. Твердая, словно камень, она ударилась о стену, издав громкий звук, из-за чего лампочки со звуковой активацией около второго подъезда мигом загорелись. Этот внезапно вспыхнувший свет заставил Ло Шаохуа угомониться. Он сидел на водительском сиденье и механически пережевывал остатки хлеба, с трудом сглатывая.
«Придурок, тебе лучше утихомириться, иначе…»
Шаохуа поднял голову и заметил, что свет погас. Окно теперь выглядело как закрытое веко. Похоже, чудище уснуло – и в ночи наконец воцарились тишина и мрак.
В одно мгновение на Ло Шаохуа навалилась усталость, захватив каждую косточку и каждый мускул. Он жаждал прямо сейчас оказаться в кровати под теплым ватным одеялом, но по-прежнему не давал себе расслабиться, все также приклеив взгляд к окну.