Не суетись под клиентом

Я проснулась от истошного визга. Он ввинчивался в уши, грозя повредить барабанные перепонки. Быстро подскочила на кровати и… чуть не завизжала сама. У меня на подушки лежала мышь, а может, и целая крыса. Здоровенная, с длиннющим хвостом и – я поняла это не сразу – мертвая.

Ну, вот и завтрак в постель. Правда, я предпочла бы кофе и круассан, а не жертвоприношение.

Визг и ругань не прекращались. Немного проморгавшись спросонья, я поняла, что кричат и возмущаются тапочки. Ну да, белые тапочки. Говорящие. Ну или орущие, тут уж как повезет. Что поделать! Если тебе хватило невезения провалиться в магический мир и стать продавщицей магической лавки, к таким вещам следует привыкать. Я в общем-то и привыкла, но сегодняшнее утро выдалось слишком уж шумным, такого у нас давно не было. Очень хотелось заткнуть уши, но как показывает практика, ни черта это не поможет. Поэтому я поморщилась и стала вслушиваться, что от меня хотят пушистые диктаторы.

– Ирод! Негодяй! Чудовище! – кричала одна тапочка.

– Ты посмотри, что натворил! – перебивала ее другая.

Чудовище – это конечно же, черный кот.

Он появился в лавке практически вместе со мной и числился тут то ли охранником, то ли просто занозой в заднице. Я удивленно посмотрела на тапочки. Нет, конечно, крыса на подушке – вовсе не тот подарок, который я была бы рада увидеть, проснувшись. Но в целом поведение кота вполне кошачье: поймал добычу, принес хозяйке. А теперь вот с чувством выполненного долга дрыхнет на полу, свернувшись клубочком в какой-то белой тряпочке.

Белой…

И вот тут я подскочила. Не тряпочка это вовсе, а скатерть. Скатерть-самобранка, которую он стащил на пол и устроил там гнездо.

– Сволочь ты мохнатая! – заорала я, заглушив даже тапочную ругань.

Сволочь мохнатая лишь раздраженно дернула ухом. Я подскочила к скатерти, рывком вытащила ее из-под кота. Божечки, что же теперь будет?

– Скатерка, миленькая, бедненькая! Что же он с тобой сделал! – в ужасе лепетала я.

Это, между прочим, мой единственный источник пропитания. И если скатерть обидится на такое варварское отношение (а она обидится!), чувствую, придется мне голодать.

Я бормотала извинения и судорожно очищала скатерть от кошачьей шерсти. Но предчувствие неминуемых проблем уже сжимало сердце ледяной рукой.

Кот благоразумно сиганул в окно. Тапочки больше не орали, ограничившись недовольным ворчанием. Если в это ворчание вслушаться, можно выяснить, что я самая нерадивая хозяйка, которую только видел этот мир, что таким не только лавку, даже уличный сортир нельзя доверить. Но я предпочла не вслушиваться.

Когда последняя шерстинка была изгнана прочь со скатерти, я аккуратно ее сложила, повесила на спинку стула, пробормотала еще с десяток извинений.

Двумя пальчиками за хвост взяла мертвую крысу, вышвырнула ее в окно и пулей рванула в ванную комнату.

Надо было дать скатерти время. Может, отойдет и будет не так злиться. Я тщательно вымыла руки, а потом долго плескала себе в лицо холодной водой. В конце концов оставила это занятие и вгляделась в свое отражение.