Исправитель. Книга 1. Первомай
– Да я неделю теперь есть не буду.
– Ой-й! – отмахнулась бабушка. – Может посидишь ещё? Неужели даже в праздник будешь работать?
– Да, хочу немного поработать, прежде чем усну.
– Ох, бедная ты, бедная. Ну, Саш, иди, одевайся, проводи, Женечку.
– Ба, ну разумеется, я провожу Женечку. Зачем ты мне напоминаешь?
– Ну, хорошо-хорошо, давай только вот это «ба» убери подальше из лексикона. Надо же, сроду ведь так не говорил.
Женя разморённо улыбалась. Она разомлела, раскраснелась и выглядела так, будто уснёт прямо сейчас. Но, когда мы вышли в мартовскую сырую прохладу, вмиг собралась, посерьёзнела, взяла меня под руку и какое-то время шла молча, выстукивая каблучками по мокрому асфальту. Я тоже молчал. Уже стемнело и после жаркой квартиры было знобко.
– Александр, – нарушила она тишину, останавливаясь и высвобождая руку.
– Чего так торжественно?
– Знаешь… Хочу сказать тебе важную вещь…
– Может, лучше не надо? – попробовал улыбнуться я, но она осталась серьёзной.
– Конечно же, надо, – кивнула Женя и прикусила губу.
Она сунула руки в карманы, повернулась и медленно пошла дальше.
– Понимаешь, какое дело, Саш… я не знаю, как тебе это объяснить-то… Но ты же и сам всё видишь и понимаешь. Эти подколки твои вечные… В общем, как в песне. Ты мне не снишься, я тебе тоже…
Мы вошли в прямоугольную арку проезда. Звуки здесь отзывались немного вибрирующим эхом.
– Погоди, Жень, какие подколки? – нахмурился я, печатая ставшие звонкими шаги. – Я ведь без задней мысли спросил.
Портить личную жизнь Саше Жарову в мои планы не входило. Да, честно говоря, в мои планы, кроме как срубить тридцатку за съёмку, вообще ничего не входило, а тут…
– Эта твоя постоянная ревность…
– Ревность?
– Ну, подозрительность, называй как хочешь. Зачем к словам цепляться, ты же понимаешь, о чём я говорю. Да, и признайся, ты ведь сам уже остыл. Зарылся в свои обиды и… Даже ни одного раза не позвонил мне. Возможности не было, да?
Ах, вот в чём дело…
– Да и вообще… Вся эта история с твоим распределением… Если бы ты хотел остаться рядом со мной…
В этот момент раздался громкий окрик:
– Жаров!
Мы как раз вышли из арки и оказались на «подворье» универсама «Ленинградский». Я обернулся на голос и увидел Зубатого. Это он кричал.
– Ты мне и нужен! Ну-ка, иди сюда!
Ну, блин! Рядом стоял ментовский бобик, и персонажи, высвеченные желтоватым уличным фонарём, были всё те же.
– Не могу сейчас, товарищ старший лейтенант, – бросил я. – Занят.
Нет, правда, не до него сейчас было. Сержант опять обыскивал того самого бича, что разговаривал со мной на лавочке у подъезда.
– Ничего, – зло ответил старлей, – я тебя ненадолго отвлеку.
Он сделал пару шагов нам навстречу и, приблизившись, помахал передо мной сотенными купюрами.
– Дипломат, говоришь? А может, кожаный портфель коричневого цвета?
Японский городовой! Какого хрена!
– Эй, – окликнул он бича. – Этот тебе деньги подарил?
– Этот, – мгновенно подтвердил бич. – Я же никогда не вру, все знают…
Вот и делай людям добро…
– Игнатюк, – кивнул старлей сержанту. – Давай-ка их всех в машину. И бабу тоже!