Измена между нами. Спустя годы

– Аудит? – удивляюсь. – С чего вдруг?

Предупреждение о проверке заранее – это хорошо. Но я что-то не припомню за все время, что здесь работаю, хоть одну аудиторскую проверку. И вот нате вам! Получите и распишитесь.

Но это не страшно – я всего-то удивилась. Уверена, что это просто штатный момент, через который проходят многие фирмы. У нас все хорошо, заказы есть, бухгалтерия прозрачна, работаем мы не в убыток себе. Получим аудиторское заключение и продолжим дальше в привычном ритме.

– Придется тебе встретить нашего ревизора, – разводит руками Леша. – Тем более ты знаешь все и обо всем. А у меня встреча в Нижнем. Я постараюсь вернуться как можно скорее, но в тебе, систер, я уверен. Ты прямо расцвела в Москве и стала настоящей бизнес-леди.

– Скажешь тоже, – отмахиваюсь, немного смущаясь. – Я просто работаю. И, Лёш, ты же понимаешь, что не смогу я день и ночь сидеть с аудитором.

– У нас рабочий день нормирован, – брат сразу понимает, что я имею в виду. – И мы оба всегда на телефоне.

– Тогда займусь подготовкой документов для аудита, а ты поезжай собираться, ещё на самолёт опоздаешь, – отправляю Лёшу.

– Есть, босс, – шутливо отвечает он и подмигивает мне. – Кстати, говорят, что наш ревизор – настоящий зверь. Может, включить свое обаяние?

– Лешка… – я только глаза закатываю, качая головой.

Вот сваха! Так и не терпится ему устроить мою личную жизнь. Даже порой не спрашивает, нужно ли мне это.

Когда мы приехали в Москву пять лет назад, я была полностью разбита и уничтожена. И чтобы не думать о Никите, ударилась в работу до седьмого пота, чтобы просто от усталости засыпать без сновидений и без мыслей.

Но Лешка почему-то решил, что клин клином вышибают. И когда он меня вытаскивал в рестораны, знакомил со своими друзьями и знакомыми, то держалась отстраненно-вежливо, пока до меня не дошло, что брат пытается меня вернуть к жизни. Первым порывом было наорать на него и попросить не лезть не в свое дело. Но я прикусила язык вовремя, потому что поняла, что Лешка все делает не из плохих побуждений. Он видел, какой разбитой я была, и хотел помочь. Но брат и без того помог.

Не знаю, что бы со мной было, если бы я осталась в родном городе. Ходить и в каждом встречном видеть Никиту? Сидеть в квартире и вспоминать, как мы там любили друг друга? Или только я любила… Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Москва затянула меня в свой водоворот, может, даже ожесточила немного. Хотя, возможно, дело совсем не в городе, а в уроках, которые меня заставила усвоить жизнь.

– Аудит, – напоминаю я себе вслух, чтобы отогнать непрошеные воспоминания.

Увы, это не так просто. Человеческая память – это не компьютер, где нажатием одной кнопки можно стереть все ненужное. И время… Оно не самый лучший доктор. Оно просто идёт своим чередом, а раны мы сами зализываем. Новые эмоции, смена обстановки, увлечения. Но иногда, вот как сейчас, например, у памяти возникает обострение.

И снова читаешь документы, находишь себе любое занятие, лишь бы не думать.

“Если бы хотел, Ди, – вспоминаю слова брата, – носом бы землю рыл, но нашел тебя и вернул. На коленях бы ползал, пока бы ты не простила. Поверь, когда мужчине нужна женщине, то он в лепешку разобьётся”.