Граф Суворов. Книга 5

– Капитан, принимайте судно и выводите его на высоту десантирования. Похоже, обычными методами этот орешек не взять, – проговорил я, вливая всё, что было у меня в «Шахе», в систему энергообеспечения. – Инженеры, готовность две минуты. Штурмовая команда, высаживаться будем на высоте около трёх километров. Кто не умеет тормозить и менять направления конструктами – остаются дома.

– Вы с ума сошли, князь! Это же неизвестное судно. Вы даже не знаете, где у него люк, через который можно проникнуть на корабль! – на секунду обернувшись, крикнул на меня Погоняйло.

– Пока у меня есть резонансный клинок, двери мне ни к чему, – усмехнулся я. – Инженеры, судно на вас. Медленно снижайтесь в место падения первого корвета. Всё, я пошёл. Таран! Захвати малютку, посмотрим, что она может не против крестьян.

– Штурмовая группа, готовность выхода пять, четыре, три! Уклонение! – раздался из динамиков перепуганный голос Погоняйло, и корабль резко накренился на левый борт. Всё, что было не пристёгнуто и не привязано, полетело с полок. Бойцы, не успевшие схватиться за поручни, попадали на пол, и я едва успел поймать прессом летящий на пару ребят стальной доспех.

– Встали! Держаться! – крикнул я, демонстративно забираясь в ещё пристёгнутый резонансный доспех. – Быстро! Все лишние вышли из трюма!

– Удачи вам! – крикнул Краснов, махнув рукой, и скрылся в узком коридоре, ведущем в инженерный отсек.

– Вашу мать, держи ровнее! – выругался я, нажав на кнопку связи. – Таран, готовы?

– Да! Штурмовой взвод на выход, – скомандовал бурят, и одетые в резонансные доспехи бойцы, упираясь в стены, прошли к единственному люку в полу.

– Окно для десантирования через три, две… пошёл! – отчеканил Николай, и я шагнул в небо. Железный доспех падал, как ему и положено, вертикально вниз, а где-то подо мной, вертясь ужом, метался в противоартиллерийском манёвре вражеский неопознанный корабль. И уходил он предательски далеко!

«Нужно было хоть пару раз прыгнуть в нормальной обстановке, прежде чем устраивать такой экстрим», – возникла в звенящей от пустоты черепушке запоздалая, но очень важная мысль. Нас, конечно, роняли с турников, на страховке, но ощущения совершенно не те. Раскинув руки и ноги в стороны, я умудрился стабилизовать падение, но корабль противника уже ушёл слишком далеко.

По уму, я должен был со спокойной душой и совестью создать под собой пресс и, последовательно снизив скорость, приземлиться рядом с упавшим пограничником. Но я же вписался в эту авантюру не ради того, чтобы умереть в глубокой старости в кровати? Щит и два пресса один за другим послужили мне трамплином, соскользнув по которому я резко сменил траекторию.

Голова стала свинцовой от многократных перегрузок, но я сумел выйти на расчётную высоту и падал прямо на вертящийся подо мной юлой корабль, отстреливающийся от держащегося, хоть и дымящего, второго пограничника, нескольких артиллерийских катеров и ведущего активную противобактерийную стрельбу.

Считаные секунды у меня даже было ощущение, что всё получится, а затем меня заметили, и сразу пара скорострельных орудий ПСО повернула в мою сторону башни. Ливень двадцатимиллиметровых снарядов едва не смёл меня, при этом даже одно попадание было гарантировано смертельным. Выжил я лишь благодаря чувству опасности и рывку, совершённому в последнее мгновение.