Врачи. Любовь вне правил

Я очень рада, что Юлька без промедления приедет ко мне, ведь кроме нее одной…

Так, стоп. О плохом думать не будем.

– Собирайся давай, – смеется. – Я уже на половине пути, – протягивает напевая.

– Все, давай, – кидаю ей беззлобно и сбрасываю вызов.

Убираю телефон, прохожу мимо зеркала, останавливаюсь и смотрю на себя.

– Ты со всем обязательно справишься! – произношу с воодушевлением. Заставляю себя улыбнуться. – Ты сможешь вытащить свою дочь!

Разворачиваюсь и спешу на кухню, нужно взять с собой соль и сахар.

Если три минуты назад я хотела рыдать, то теперь полна сил и твердо верю, что еще не все потеряно. Самое главное, у меня есть поддержка и благодаря ей получится преодолеть трудности.

Летая по квартире докладываю в сумки недостающие вещи, новые игрушки, которыми можно будет развлекать дочурку и, предварительно открыв замок на входной двери, иду к Дашеньке, одеваю в комбинезон изо всех сил стараясь не разбудить ее.

К приезду Юльки мы уже полностью собраны.

– Пожалуйста, приезжай раз в два дня, покорми Маркуса и рыбок, – прошу подругу. – Я еды насыпала, но сама знаешь какие они у меня проглоты. Если Маркусу сухой корм и воду можно оставить, то с рыбками так не получится.

– Хорошо, что у тебя собаки нет, – заключает Юля. – А то пришлось бы к себе забирать.

– К Гарику? Нет, спасибо, – хихикаю. – Он задавит.

– Скорее задушит от своей вселенской любви, – поднимает палец вверх. – Он у меня мальчик очень любвеобильный.

– Помню-помню, – смеюсь припоминая ситуацию с “изнасилованным” им пледом, которым Юля дала укрыться, чтобы я не замерзла. С тех пор я всегда выставляю его прочь.

– Элли, блин! – отмахивается беззлобно. – Ему тогда было очень сильно нужно, – снова оправдывает своего лохматого друга.

– Ну прямо очень, – театрально закатываю глаза. – Юль, куда ты нас везешь? – прекращая смеяться спрашиваю у подруги. Смотрю за окно, понимаю направление и мне становится дурно. – Только не говори, что к Кириллу Александровичу, – напрягаюсь.

Я с ним связывалась, он сказал, что все хорошо.

– А к кому же еще? – ухмыляется подруга. – Кроме него никто не поможет, – повернув на светофоре направо, со знанием дела заключает она.

Мы проезжаем до боли знакомые ворота, пересекаем хорошо известный мне сквер, я на него смотрела из окна на протяжении недель и останавливаемся напротив приемного покоя.

Мне дурно.

– Юль, я была у него два месяца назад. Он Дашеньку посмотрел и сказал приезжать через год, у нее все в порядке, – принимаюсь терпеливо объяснять подруге. – Он нас не примет.

– Примет, как миленький! Ему Слава звонил, – заявляет выходя из машины. – Пойдем. Нас ждут уже.

– Дашу с температурой отправят в инфекционное, в хирургию не пустят, – пытаюсь остудить пыл подруги.

За шесть месяцев жизни доченьки я уже успела выучить больничные порядки от и до. Никто не пропустит в отделение с детьми, готовящимися к операции или сразу после нее, температурящего ребенка.

– Пустят, – продолжает стоять на своем. Достает из багажника сумку и тащит в сторону приемного.

Делать нечего, поэтому я отстегиваю автолюльку со спящей в ней доченькой и бережно, чтобы не разбудить Дашеньку, несу ее следом за неугомонной Юлькой.