Академия чаросвет. Отражение

Но он как будто убеждал самого себя.

– Ты хотела в Сумерки съездить, – напомнил Бас. – Сегодня?

Я кивнула. Чем раньше это сделаю, тем лучше.

– Моя любовь – не отражение, – упрямо повторила я.

– Как скажешь, – кивнул Бастиан.

Но поверил ли он?

В Сумерки я ехала с тяжелым сердцем, как на кладбище, но в Порожках кипела жизнь. С самого въезда в город шла активная стройка: вытянулись к хмурому небу сваи из темных стволов ночных сосен, распахнулись крепкие ставни на окнах, и я не заметила ни одного выбитого стекла. Порожки зализывали раны, полученные внезапной Ночью, и обзаводились новой броней.

– Мэди! – выкрикнула маленькая девочка, выглянув из-за хмурой женщины. – Это же наша Мэди!

Она помахала мне маленькой ладошкой, второй ручкой прижимая к себе черного щенка с глазками-пуговками. Я помахала девочке в ответ, улыбнувшись через силу. Радость ребенка казалась незаслуженной наградой. Это из-за меня на Порожки напали. Чары со страшными тварями ночи приходили за мной.

Бастиан тем временем уверенно ехал вперед, поглядывая по сторонам. За нами следовала охрана: Элма, Крон и еще один мобиль, набитый боевыми чарами Альваро. Я не стала спорить. Раз уж Бастиан уперся и поехал со мной, то пусть будет под защитой. Мне хотелось уберечь Сумерки, но и Баса я не собиралась давать в обиду.

Чаромобиль подкатил к обгоревшим развалинам и тихо остановился. Позади хлопнули дверцы, и охрана Альваро быстро рассредоточилась по периметру.

– Место, где мы познакомились, – напряженно произнес Бас, сжимая руль.

Теперь от таверны осталось лишь пепелище. Но город выжил, и народ постепенно подтягивался за нами. Мы с Басом вышли из чаромобиля, и ветер взметнул мои волосы, принеся с собой пепел и запах гари.

Стены таверны больше не загораживали вид на реку, и она неспешно несла свои черные воды, припорошенные перхотью льда. На левом берегу скалил гнилые зубы руин мертвый город. Правым Порожкам повезло куда больше. Еще месяц-два – и от недавнего побоища не будет следа.

А вот люди изменились навсегда. Раньше никто не посмел бы смотреть на чаросветов с вызовом и неприязнью, теперь же ненависть не скрыть, как ни пытайся. Сумерки получили свою первую победу, научились защищаться, и кто знает – может, вскоре решатся сами напасть? Вдруг прямо сейчас? По Порожкам словно прокатилась эпидемия хромоты, и многие мужики опирались на крепкие палки. Позади голов мелькнули острые зубцы вил.

– Давай, не затягивай, – бросила Элма, настороженно оглядывая народ. – Что ты тут хотела?

– Надо узнать, где похоронили твою тетю, – предложил Бастиан, легонько сжав мою руку.

– У нас редко хоронят в земле, – ответила я. – Тени место во мраке. Река уносит умерших во тьму.

– А у нас относят в пустыню, – сказал Бас. – К свету.

Итог один. Тьма обгладывает кости ничуть не хуже палящего солнца, а может, даже быстрее.

Я переступила обгоревшую балку, прошлась по обугленному крыльцу. Таверна была слишком большой, и в свое время ее не удалось поднять на сваи. Когда пришли твари, у тети Рут не было шансов.