Академия чаросвет. Отражение

– Я тебя научу, – пообещал он. – Не такая уж сложная наука, если доверяешь своему партнеру.

– Значит, у меня получится, – сказала я в ответ.

Здесь собрались все студенты последнего курса академии чаросвет. Некоторые пришли парами, кто-то гордо стоял в одиночестве. Белое платье Найрин напоминало наряд невесты, а Ронда явилась в красном брючном костюме. Ларг раздобыл где-то алую розу в тон и воткнул ее в карман своего пиджака.

К нам подошел Кейден и представил мужчину, который выглядел таким же эталонным чаром, как и он сам: голубоглазый и златокудрый.

– Эльгред Монтега, мой отец, – сказал Кей. – Себастиана ты знаешь, а это его милая подружка Мэди.

– Моя невеста Мэдерли, – исправил его Бастиан. – Отец уже подписал согласие на помолвку.

Он приподнял мою руку так, чтобы стало видно браслет Альваро. Эльгред изогнул золотисто-рыжую бровь и окинул меня внимательным взглядом.

– Наслышан, – коротко сказал он и без особой радости в голосе добавил: – Поздравляю с помолвкой. Интересно будет узнать, что вам напророчат оракулы. Сейчас они не видят дальше своего носа. Говорят, какая-то птичка спутала все карты.

– Ничего, – ответил Бас. – Карты улягутся, и все образуется. Я лично смотрю в будущее с большими надеждами.

– Как и все мы, мой мальчик, – снисходительно произнес Эльгред, не отрывая от меня взгляда. – Кей, что же ты не пригласишь даму на танец. На правах хозяина дома…

– Я уже пригласил ее, – перебил его Бас. – На все танцы.

– Вам тут нравится, Мэдерли? – не отставал старший Монтега.

– У вас чудесный дом, – вежливо ответила я. – Большой. Столько света.

А еще розового мрамора, лепнины, золота. Все будто кричало о богатстве и роскоши: и тяжелые бархатные шторы с кисточками, и красный паркет, и кадки с пышными пальмами в каждом углу, и золотые клетки с яркими птичками, чьего пения не было слышно из-за музыки.

Когда мы раскланялись, и Бас отвел меня к столам с напитками, я подумала вслух:

– Монтега из дома рыжих котов, и в его доме много красного и золотого… А в твоем? Все сплошь черное?

Бас подал мне бокал.

– Представляю, что ты обо мне думаешь, – усмехнулся он. – В черном-черном городе, в черном-черном доме, жил черный-черный пес.

Я улыбнулась, чувствуя себя глупо.

– У меня не черная комната, Мэди, – сказал Бас. – Но и не золотая. Отец не особо любит выпячивать свои богатства и не придает большого внимания антуражу. Этим занимается мама. Вообще-то у нас больше серебра.

Я уже знала, что Лорейн Альваро до замужества принадлежала дому белых кошек, и не могла не заметить, что она не в восторге от выбора сына. Что поделать. Придется ей с этим смириться.

– Потанцуем? – предложил Бас. – А то как бы Кейден Монтега не увел тебя у меня из-под носа.

Я поставила недопитый бокал на поднос слуги – загорелого и с золотистыми волосами, и невольно подумала, что на его месте я бы смотрелась куда органичнее. Хотя, может, и не прошла бы строгий отбор Монтеги.

– Если ты не боишься, что я оттопчу тебе туфли, – заранее извиняясь ответила я, но Бас повел меня в центр зала, где уже танцевали другие пары.