Ночь трех смертей
– И никто ничего не услышал? Неужели она не кричала? – послышался вопрос из зала.
– Может, и кричала, только он запихнул ей в рот кляп из ее же платка, при этом выбил два передних зуба. Представляете, с какой силой нужно было вдавить платок, чтобы зубы вылетели?
– Своими руками удавил бы гада! – донеслось с задних рядов.
Из президиума тут же поднялся секретарь городского политотдела товарищ Краснов и, смущенно откашлявшись, проговорил:
– Самосуд мы устраивать не станем. Ваше негодование объяснимо, но мы живем в цивилизованном обществе, которое умеет бороться с подобными асоциальными элементами, поэтому взываю к вашей партийной совести и призываю пресекать всяческие разговоры о самосуде.
Краснов покосился на полковника Стригунова, ожидая поддержки с его стороны, но тот не прореагировал, и секретарь городского политотдела тихо сел на место. Какое-то время в зале висела тишина, затем следователь Паршин снова заговорил. Теперь, после реплики из зала и отповеди товарища Краснова, он старался, чтобы его голос звучал бесстрастно:
– Здесь следов еще меньше. Отец, прибывший на место преступления первым, изменил картину преступления, уничтожив почти все следы. Тело сейчас в морге, результаты будут ближе к полудню. В данный момент могу сказать следующее: на этот раз жертва также не оказала сопротивления. По какой причине – пока неизвестно. Из личных вещей тоже ничего не пропало. На месте обнаружена сумка Рогозиной, содержимое разбросано по земле, включая пустой кошелек. По словам отца, максимум, что могло быть у Натальи, это пятьдесят копеек.
– Насильственные действия? – прозвучал вопрос из зала.
– Первичный осмотр не обнаружил следов изнасилования, – ответил Паршин. – Нижнее белье находилось на теле, но эксперты будут прорабатывать и этот вопрос.
– Кто-то что-то видел? – спросил тучный майор из первого ряда.
– Свидетелей еще предстоит найти. – Паршин снова потер лицо ладонями. – Когда оперативная группа заканчивала осмотр, поступил новый сигнал. Третий за ночь.
– Очередное убийство? – задал вопрос все тот же майор.
– Да, очередное убийство, – подтвердил Паршин. – В дежурную часть позвонил гражданин Сысоев, сын смотрителя Примокшанского кладбища. Во время утренней пробежки он обнаружил труп на Братской могиле. Здесь следов больше, но пока трудно сказать, какие из них принадлежат преступникам, а какие – тем, кто посещал кладбище в ближайшие дни.
– Кто жертва? – Вопрос прозвучал сразу из нескольких мест в зале.
– Жертва – Аглая Филимонова, сорока восьми лет. Личность удалось установить после того, как оперативная группа прошла по следам крови, оставленным жертвой на одной из четырех дорожек, сходящихся у стелы.
– Значит, жертва была убита не на кладбище?
– Не совсем так. Умерла она именно на кладбище, но нападение произошло в ее собственном доме. На западной стороне кладбища расположено три жилых дома с приусадебным хозяйством. Крайний дом по улице Безымянной принадлежал гражданке Филимоновой. Полагаю, преступники застали Аглаю в тот момент, когда она вышла в коровник по хозяйственным нуждам, так как следов взлома на входной двери не обнаружено, но засов в наличии имеется. В доме все перевернуто вверх дном, на этот раз преступники обыскали его основательно. Что именно пропало у гражданки Филимоновой, еще предстоит выяснить, но, судя по заявлению ее соседа, которого удалось опросить, больших сбережений у жертвы не было.