Великий и Ужасный – 5

– Смекаю. Ты прав, она не права. Б-б-бахнем? – щупальца ухватили бутылку абсента, сразу восемь штук, чтобы не пролить.

– Давай! Недолго осталось, я потом сахар возьму и пойду Слонопотаму мозг колупать, я так до него и не добрался привет от Полоза передать. Они там это… В одном НИИ работали, короче…

– И что, и что ты ей написал в ответ на предложение дружбы и какой угодно помощи? – Витенька капитально окосел, это было видно даже сквозь очки.

– Я ей написал вот что… Мол, дорогая-ненаглядная Эсси, нельзя быть немножко беременной. И предложение это – как если бы ветеринар сказал, что ваша собака сдохла, но вы все еще можете ее оставить. Что мое – то мое, на том стоял и стоять буду. Если она – МОЯ девочка, полностью, со всеми придурями и заморочками, то моя. Без дурацких оговорок про дружбу, теплые отношения и прочую ванильную хрень. И тогда идем мы по жизни вместе и воюем в одну сторону. Не выпускают с Баргузина? Так без проблем, приеду и разнесу их богадельню, напугаю весь лес до усрачки, на всех наору, разобью хлебала и заберу с собой. Теперь, кажется, силенок хватит у нас! А если нет – то нет. Ну, и этот – постскриптум написал, мол, как решишь – обращайся, потому как других таких Эсси у меня нет и не будет.

– Р-р-р-омантична-а-а-а… – хором вздохнули Шерочка с Машерочкой, которые подслушивали нас, восседая на перилах балкона на десятиметровой высоте и болтая ногами в воздухе.

– Нихрена не романтично, – буркнул я. – Я это написал пять месяцев назад, она прочла, это точно. И печатала ответ – три раза. Я видел! Там в чате точечки такие выскакивают, и написано – «печатает». Но ничего не ответила. До сих пор. Я своих слов назад не беру: если обратится – заберу ее. Если это будет та самая Эсси…

Я чрезвычайно четко помнил ту могущественную Лесную Владычицу Эссириэ Ронья с изумрудным взглядом. И она мне нравилась гораздо меньше, чем моя Эсси, та, которая с блестящими карими глазами, ироничной улыбкой, в яркой бандане, джинсовых шортиках и безразмерной майке.

– А делать-то что в связи с этим будешь? – уточнил Витенька, у которого глаза теперь смотрели в разные стороны.

– Как это – что буду делать? Я крокодил, крокожу и буду крокодить! – гыгыкнул я. – Давай, бахнем по последней, и я пошел к Слонопотаму бороться на хоботах и нести ему привет от удава! Хотя это и не канонично, это он у нас – слон, он должен привет от удава носить… Но я как-нибудь справлюсь! Девчонки, нужен мешок сахару! Тащите его скорей сюда!

– У нас только рафинад! – откликнулись орчанки.

– Тащите рафинад, – милостиво разрешил я, делая довольно неуклюжий царский жест рукой. – А мы щас с Витенькой еще клюкнем по одной и… А не, я сам клюкну, Витенька уже того… Доклюкался!

И я ухватил абсент и выхлебал его весь, а потом взял рафинад и пошел в Хтонь. Потому что любови – любовями, а дичь сама себя не сотворит!

Жилы на руках вздулись, мышцы напряглись до предела, рога выскальзывали из ладоней, минотавр пробуксовывал копытами по асфальту, мычал благим матом, я ржал и продолжал клонить его голову к земле. Татау полыхали золотом, маразм крепчал.