Жемчужная веста
– Побегли к реке, купаться! Так Ярило жарит весь день, что водица во спасение!
И все дети шумной гурьбой побежали к Волхов-реке.
На берегу девки проворно скинули на траву сарафаны и лапоточки, оставшись в льняных длинных до пят рубашонках, а мальцы только в портках и босые быстро устремились в воду. Они начали весело резвиться на мелководье, брызгая водой друг в друга и смеясь.
За всем этим наблюдал со стороны Ярослав Бобер. Устав от тяжелой жатвы в поле, где они с батей и Огнеславом убирали поспевшую и налившуюся рожь, сейчас на вечерней зорьке, чуть сгорбившись, он сидел в высокой траве. Пытался сосредоточиться на творении песни. Песнь о зорьке велел ему сложить к завтрашнему утру волхв Богумил.
Ярослав пытался сочинить песнь, но у него ничего не выходило. Не было у него ни желания, ни умения к сотворению песен, ибо последние лета своей жизни он жаждал познавать только военные премудрости да как понимать лошадей. А эти сложения песни были сущим наказанием для него. Он не понимал, зачем ему, будущему ордынцу, нужны эти песни? Но волхв Богумил все время повторял, что в людине все должно быть гармонично и совершенно. И ордынец должен быть умел в творении песен, и пахарь разуметь, как держать оружие.
Он хмуро отметил, как на реке ватага ребятишек лет семи-девяти плескалась в теплой воде, и невольно услышал голос своего братца Волка, который закричал:
– А давайте на спор – кто первый через реку перемахнет?!
Полноводная река Волхов, тихая и узкая в этом месте, была неглубока. Но все же в ней встречались опасные подводные течения. Но это нисколько не испугало детей, и они дружно устремились плыть вперед. Ярослав сам не раз переплывал реку в этом месте и по нескольку раз за один заплыв, оттого как-то хитро усмехнулся. Сейчас, по-доброму завидуя им, он наблюдал за пострелятами, также желая искупаться, но дал себе зарок, что не пойдет в воду, пока не сочинит песнопение.
– Багряная зорька затмила небеса… – начал он бубнить, смотря вверх на алеющую темными отсветами небесную ширь, и поводил ноющим от усталости плечом.
Сегодня с утренней зорьки они с батей и братом встали на жатву, собирая урожай с конца поля. Всю последнюю неделю хейлета они ежедневно косили налившуюся соками пшеницу и рожь. Вчера старший брат Ярослава, Новодар, слег с горячкой, а второй по старшинству, Колосвет, уехал на соседнее торжище покупать сбруи.
Оттого Ярослав и Огнеслав были теперь главные в помощь Братмиру Бобру и трудились в поле от зари до зари вместе с отцом. Хотя Братмир был воином и теперь, после выхода из дружины князя, обучал новобранцев, будущих ордынцев, ратному делу. Но в сенокосную пору он и остальные мужчины семейства Бобров помогали старшим братьям-хлебопашцам обрабатывать землю. И в данную минуту Ярославу безумно хотелось искупаться в прохладной реке и пойти домой спать, ибо он валился с ног от усталости. Но он не мог. Он должен был сотворить это песнопение про вечернюю зорьку.
– Небеса как огромная птица…
У него никак не получалось придумать нужную фразу. Через какое-то время он непроизвольно бросил взор на реку, желая понять, кто же первым доплыл до другого берега Волхова. Увидел Волка, своего брата, который уже вылез на берег с другой стороны, отряхиваясь от воды. Ярослав усмехнулся, понимая, что так и должно было случиться. Его младший брат, пятый по старшинству, ничем не уступал по силе и ловкости самому Ярославу.