Невероятная очевидность чуда

– Ясно, ясно… – проворчала, сдаваясь, тетка и спросила жалостливо: – Павла-то что, выставишь?

– Да иди ты… – сдержала все-таки себя в последний момент Ева, – объясняться с его мамой, хорошим «человеком с должностью», – повторила она теткино определение.

– Не серчай ты так, Ева, – покаянным тоном произнесла тетка, предприняв попытку умиротворить девушку, – ну бывают всякие накладки, это жизнь.

– Самая большая накладка в жизни нашей семьи – это ты, – совсем уж устало ответила Ева и попрощалась: – Все, сил моих нет с тобой разговаривать.

И нажала отбой.

Откинулась на плетеную спинку диванчика, тяжко выдохнула, прикрыла глаза и замерла на пару секунд, постаравшись отключиться от всего на свете.

Отключиться не получилось, поскольку холод давно уже забрался ей не только под промокшую куртку, но и под свитер, и теплые колготы под мокрыми брюками. Но на адреналине и «нервяке», как высказывается все та же медсестричка в их отделении, Ева не чувствовала до этого, насколько замерзла и продрогла от сырости. И только сейчас осознала, что дрожит мелкой, противной дрожью, буквально трясется всем телом и даже частично внутренними органами.

Еще раз безнадежно и устало вдохнув-выдохнув, она, чуть не кряхтя, поднялась с диванчика и уперлась взглядом в скособоченный чемодан.

Поддавшись какому-то странному, необъяснимому порыву, Ева с большим душевным чувством пнула черную чемоданную тушу. От ее пинка он, как-то слишком громко проскрежетав ребром по стене, с грохотом обрушился на пол, издав непонятный звук, похожий на оханье, а одно из трех «живых» колесиков обиженно проскрипело, сделав пару оборотов.

– Ну, как-то так, – вздохнула Ева, наблюдая за тем, как замедляется и вовсе останавливает движение колесо.

И почувствовала, как не дававшее нормально дышать напряжение, звеневшее в ней натянутой струной с того самого момента, как она вышла из экспресса, вдруг исчезло, а скованные в комок, словно спазмом, нервы и эмоции расслабляются, как открывшийся кулак, превратившийся в ладонь.

В этот момент распахнулась входная дверь и на веранду шагнул Павел Андреевич, гость незваный и поселенец нежданный в ее доме.

– Вам бы, Ева, согреться надо, – заметил он дружелюбно, без какого-либо подтекста, и предложил: – Я травяной напиток заварил. Хороший напиток, настоящий таежный сбор, один мой знакомый шаман делает. Верное средство от простуды. Хотите?

– Хочу, – кивнула Ева и призналась: – Но больше всего я хочу в душ. В горячий-горячий душ, – и, вдохнув-выдохнув, махнула, соглашаясь, рукой, – а потом можно и ваш шаманский напиток. – Посмотрела на мужчину и добавила: – Верное средство от простуды.

Павел Андреевич поставил на колесики чемодан, приподнял его одной рукой, второй распахнул дверь и повел приглашающим жестом, предлагая Еве проходить первой в дом.

– Котел с утра натоплен, так что горячий душ у вас имеется, – обрадовал он ее.

– Это круто, – искренне порадовалась новости Ева.

– Куда отнести чемодан? – спросил Орловский, заходя следом за девушкой в прихожую и закрывая за собой дверь.