Отвергнутая целительница для Дракона

Я оттолкнула его, чувствуя, как внутри закипает гнев.

– Ты с ума сошёл? – прошипела я. – Я не собираюсь быть твоей любовницей, Генри. Никогда.

– Да брось, Кара. Мы оба знаем, что ты всё ещё любишь меня. Зачем отрицать очевидное?

– Любила. В прошедшем времени, – отрезала я. – Теперь я испытываю к тебе лишь отвращение.

Генри усмехнулся.

– Не ври самой себе. Я же чувствую, как ты дрожишь от моих прикосновений.

Он прищурился, внимательно разглядывая меня. Затем всё же отстранился, сделав шаг назад.

– Подумай над моим предложением, – проговорил он, после чего, дёрнув подбородком, вышел из комнаты.

Я закрыла глаза и с силой замотала головой. Генри оказался не просто разочарованием – он был воплощением всего низкого и подлого, что только может таиться в человеческой душе.

Мелочный, бесчестный, мерзкий, готовый обмануть всех и вся! Слов не было, чтобы выразить, что я чувствовала.

"Беги!" – отчаянно кричал внутренний голос, разрывая оцепенение, сковавшее тело. – "Беги из этого места, пока ещё чего не случилось!”

Дрожащими пальцами я расправила несуществующие складки на платье, глубоко вдохнула, наполняя лёгкие приторно-сладким воздухом, и практически вылетела из дома.

Выскочив на крыльцо, я едва не столкнулась с отцом. Он, похоже, решил вернуться, обеспокоенный моим долгим отсутствием.

– Всё хорошо, Кара? – спросил он, вглядываясь в моё лицо.

– Да, всё прекрасно, – солгала я, натягивая на лицо фальшивую улыбку, которая, казалось, вот-вот треснет. – Поехали домой, пожалуйста.

Отец, казалось, догадался… почувствовал своим родительским чутьём, что именно предложил мне Генри. Но, к счастью, решил тактично промолчать. Так что дорога до дома прошла в напряжённом молчании. Да и весь день после нашего приезда пошёл наперекосяк. Если с утра светило яркое солнце, то к обеду небо затянули тяжёлые, свинцовые тучи, и хмурый дождь снова забарабанил по крышам.

Разговоры с домочадцами тоже не клеились: я едва снова не поссорилась с тётей Вандой из-за случившегося, и в итоге сбежала в свою комнату.

Лишь к вечеру, когда тётушки, утомлённые собственными придирками, успокоились, а отец удалился в свой кабинет, напряжение, висевшее в доме, немного спало. Именно в этот момент в дверь постучали.

Я не ожидала гостей, тем более сегодня, и уже собиралась было отправить служанку с отказом, но, выглянув в окно, увидела на пороге знакомую фигуру. Это была Дэлия, моя давняя приятельница – небогатая вдова, которая содержала приют для детей на окраине города.

Увидев её, тётя Ванда, всё ещё не остывшая после нашей последней перепалки, лишь презрительно фыркнула и удалилась в свою комнату, хлопнув дверью. Тётушка Беатрис, как всегда, послушно направилась вслед за своей сестрой.

– Прости, что побеспокоила твоих родственниц, –  виновато улыбнулась женщина, пройдя в холл, – нужно было войти через чёрный вход, как обычно.

– Они никогда не свыкнутся с тем, что я отличаюсь от других девушек моего возраста, – отмахнулась я.

Сейчас Дэлия была единственным человеком, с кем бы я хотела поговорить.