(Не)рушимая связь

– Стой, где стоишь, или буду стрелять. Я не шучу. У меня оружие! – напустив на себя грозный вид, угрожающим тоном произнесла Розмари.

Голос ее не дрогнул. Зато вздрогнул мужчина. Точнее, его плечи. От смеха….

Он обернулся. На нее смотрели самые голубые в мире глаза, с прыгающими в них задорными смешинками.

– Эш! – выдохнула Розмари, опуская руку. – Черт, чуть с ума меня не свел.

– Я другой реакции ждал, малышка, – мягким бархатистым баритоном произнес нежданный гость.

Рози откинула со лба упавшую медную прядь, перевела дыхание, усмиряя бешеный ритм сердца. Он раскрыл объятия, и без малейших колебаний, она бросила к нему, и крепко обняла.

– Господи, откуда ты взялся, Эш? Я так по тебе скучала. – пробормотала она, уткнувшись носом в его рубашку.

Рози чувствовала, как теплые ладони нежно и успокаивающе гладят ее спину, как знакомый чувственный запах с ноткой цитрусовой туалетной воды и дорогого табака врывается в ноздри, и потихоньку оттаивала.

Все, что она держала под замком последние полгода, вырвалось на свободу, и Розмари разрыдалась, горько, надрывно, в голос. Эш мягко удерживал вздрагивающую хрупкую фигурку в своих руках, терпеливо дожидаясь окончания потопа. Он что-то шептал ей в ухо, и его дыхание шевелило волоски на затылке Розмари. Слова утешения и поддержки – все то, в чем она нуждалась, но не решалась попросить.

Эштон Харт – ее сводный брат и единственный человек, которому она без сомнений доверила бы свою жизнь.

2001 год. Нью-Йорк, Бруклин

– Пап, я уже сто раз повторяла, что не вернусь домой. И если ты приехал в очередной раз доказать мне, как я не права, что выбрала Бруклинский колледж, а не Колумбийский университет, то снова скажу, мое решение не изменится. – едва пустив отца за порог небольшой, но уютной и светлой квартирки на Уиллоби Авеню, важным и не терпящим возражений тоном, объявила невысокая худенькая блондинка.

Миловидное личико приняло неприступное выражение, серые глаза вспыхивали серебряными воинственными огоньками, когда она исподлобья, нахохлившись, как не оперившийся, но гордый воробей, взирала на Моргана Митчелла, своего приемного отца.

Он сконфуженно топтался в маленькой гостиной, разглядывая скромную обстановку. Мужчина молчал, на лице печать грусти, руки в карманах пальто, напряженные скулы, печальные глаза. Голубые и чистые, словно море. Розмари почувствовала укол совести и отвела взгляд. Ей было сложно лукавить, она не умела плести интриги и притворяться.

Морган обладал необыкновенной властью над ее душой и поступками, а его мнение…. Розмари никогда не призналась бы отцу, что готова отдать все, чтобы найти правильные слова, чтобы донести до него свои мысли и желания. Если бы он мог понять, разделить с дочерью все то, чего жаждет ее сердце….

Но они были слишком разными. Морган Митчелл – бизнесмен с жестким и твердым характером, аналитическим складом ума, сдержанный, уверенный, продумывающий каждый шаг. А Рози, как ласково называл дочь Морган – была его полной противоположностью. Спонтанная и импульсивная, взбалмошная, несобранная, обладающая бунтарской натурой и чуткой ранимой душой. Ее всегда влекло творчество и гуманитарные науки. Бизнес, экономика и юриспруденция приводили ее свободную душу в уныние и ужас, но именно в этих областях науки отец видел будущее своей дочери.