Тайник абвера
Откашлявшись и протерев глаза, Максим увидел, что один из бойцов лежит на спине с открытыми глазами и почти вся его голова в крови. Он бросился к раненому, прижал пальцы к шее, но уловить пульс так и не смог.
– Товарищ подполковник, – послышался рядом слабый, едва различимый в грохоте боя голос.
Шелестов повернул голову и увидел рядом в старой воронке сержанта. Штанина у бойца выше колена была в крови. Максим упал на живот и пополз к раненому, но тот покачал головой.
– Не надо, я сам. У меня есть индивидуальный пакет. Перетяну ногу и к санитару доползу, а Сашке уже не поможешь… Вы пулемет… возьмите. Ребятам там трудно без него будет.
Шелестов достал из кармана шинели упаковку с бинтом и разорвал ее. Вложив бинт в руку раненого, Максим чуть сжал ее, кивнул и пополз к пулемету. Пули густо свистели над головой – немцы вели шквальный огонь из пулеметов, и бронетранспортеры подходили уже к самым окопам охранения. Доползти до окопов и передать бойцам ручной пулемет Шелестов не успевал. Еще немного, и враг выскочит из-за бронетранспортеров и кинется в окопы.
Скатившись в ближайшую воронку, Шелестов установил на ее краю сошки пулемета, рядом под рукой положил мешок с полными дисками. Тут же фуражку с его головы сбило пулей, но Максим даже не пригнулся. Сейчас его переполнял не страх, а радость, что он успел, что правильно поступил, схватив пулемет. Еще десяток-другой метров немцы пробегут, а потом в окопы полетят их гранаты, а следом они сами бросятся туда. Немцев больше, и исход рукопашной предрешен. Советские автоматчики не отойдут, они будут до последнего прикрывать командный пункт батальона.
Шелестов нажал на спусковой крючок. Промахнуться с расстояния в сотню метров было сложно, Максим хорошо умел стрелять, и сейчас он с торжеством видел, как его длинные очереди косят ряды немецких солдат, как падают по два, по три человека, сраженные пулями, как фонтанчики земли всплескиваются под ногами врага.
Немцы не сразу поняли, откуда ведется огонь. Шелестов сменил опустевший диск на новый. Эта пауза спасла ему жизнь и дала возможность нашим в окопе собраться с силами, сменить позиции. А еще Шелестов увидел, как кто-то пробежал по ходу сообщения к переднему окопу и резким взмахом руки бросил гранату. Солдат упал на дно окопа, с его головы слетела фуражка, обнажив седой ежик волос. Буторин!
Из кузова, откуда немец поливал наши окопы из пулемета, полыхнуло пламя и вспучились клубы дыма. Машина сразу остановилась. Шелестов снова открыл огонь по пехоте, повел стволом и удачно срезал пулеметчика во втором бронетранспортере. Солдат исчез, а сам пулемет, закрепленный на турели, остался с задранным стволом в небо.
Наконец немцы поняли, откуда ведется губительный огонь: на воронку, из которой стрелял Шелестов, обрушился шквал свинца. Земля перед ним просто взорвалась рыхлой волной, поднятой пулями. Максим сполз на дно своего укрытия. Надо срочно менять позицию.
Над головой пронесся шелест летящих снарядов. Потом еще и еще. По ушам резко и больно ударило от близких разрывов. Кто-то на КП батальона вызвал на себя огонь артиллерии.