Измена. Сбежать от миллиардера

Слышу звук льющейся воды и пытаюсь угадать верное направление, чтобы не заблудиться во всём этом обилии комнат, которые кажутся мне выставкой расставленных напоказ кресел, столов, стульев, кроватей и предметов антиквариата. Иду осторожно. Натренировалась. Привычка из неблагополучного детства – всю жизнь я стараюсь ничего не задеть, не сломать и не разбить.

Скажи мне, где тебя искать?

Я словно в поисках ответа заглядываю в огромную спальню и, наконец, обнаруживаю приоткрытую дверь ванной. Делаю пару шагов к ней и только потом замечаю… нечто невесомое, кружевное из разряда женских трусов на дверной ручке.

Сердце изнутри выламывает рёбра.

Сознание подкидывает картинки происходящего, а вот воображению и детали дорисовывать без надобности.

Прислушиваюсь к негромким голосам, один из которых явно принадлежит моему мужу и, главным образом, именно он “фокусирует” моё внимание, а вот второй – мягкий и томный, совершенно точно знакомый – голос его незаменимой персональной ассистентки. Той, которая с лёгкостью выполняет задачи из области “миссия невыполнима”.

Ну что тут скажешь? Да ничего. И придумать нечего.

Захлёбываюсь болью. Обида жрёт нервы.

Решаю не дожидаться, когда события у них развернуться до степени “высунуть поздно, а оправдаться невозможно”, поэтому распахиваю дверь и появляюсь на пороге ванной комнаты как есть – сюрпризом.

Мокрое стекло душевой кабины не скрывает ничего: ни атлетически сложенного, обнаженного тела моего мужа, ни шикарных женских форм, которые в этот момент всеми своими выдающимися округлостями крепко прижаты к его спине; её руки обнимают его рельефный торс, пальчики легко скользят по грудным мышцам вниз, спускаясь к кубикам пресса.

Ценнейшая сотрудница Ниночка видит меня первой, а вот Богдан медленно поворачивает голову в мою сторону секундой позже.

Короткое замешательство сменяется злостью. Вижу как его взгляд мрачнеет, до тех пор, пока не становится совсем непроглядным. Серые глаза, поблескивавшие из-под нахмуренных бровей, пробивают мне сердце, как пулей – навылет.

– Выйди! – тон мужа обманчиво спокоен, но только дура может проигнорировать в его голосе угрожающие нотки.

“Это он кому?” – хочется съязвить, но голос застревает в горле, сжимается челюстями, сдерживается губами. – “Ей? Мне?”

Сама ситуация настолько неоригинально смешна, что даже смеяться не хочется.

С трудом сдерживаю гнев, но молчу, в то время как стрессоустойчивая Ниночка выходит из душевой, пряча глаза от моего взгляда. Ведь стоит мне открыть рот, и никаких бесед точно не будет, а будут только действия направленные на переломанные ноги.

На глаза наползают слёзы. Поняв, что вот сейчас, в эту самую минуту моя нога как раз таки самопроизвольно вытянется маленьким препятствием для проходящей мимо меня женщины, я ломаю себя до хруста костей, только чтобы не поставить ей подножку.

Как давно?

Как часто?

Разве это важно? Важно! Когда настолько болит, а чувства и эмоции настолько непереносимы, то хочется сделать себе ещё больнее. Так, чтобы прям максимально. В надежде на то, что когда ты испытаешь все грани боли – тебе будет легче обрести от неё свободу. Нечто сродни самоповреждению.