Рыжая. Я не продаюсь

– Вот и всё, – врач смазал ранку какой-то вонючей мазью и заботливо опустил рубашку. – Мешать будет только в первый день, потом привыкнешь. От меня больше ничего не требуется? – уточнил он у хозяйки.

Охранник отпустил, я смогла выпрямиться.

Щёлкнули оковы. Я невольно потёрла освобождённые запястья.

Врач вышел, великан убрался к стене.

– Можно узнать, что это было? – посмотрела я на улыбающуюся хозяйку.

– Первый раз прощаю, но впредь будь внимательнее. Как ко мне следует обращаться?

Вот мерзкая…

– Простите, маман.

– То-то же. Что это было? Не догадываешься?

Гадина. Поняла бы – не спрашивала бы.

– Это метка. Во-первых, я всегда тебя по ней найду. Во-вторых, через неё же могу наказать.

– М?

– Хочешь попробовать?

Нет. Но надо. Потому что понять, как штуковина работает, жизненно важно.

– Можно, маман.

Женщина ничего не сделала, но спину прошило острой, почти нестерпимой болью, руки-ноги отнялись. Я с криком шмякнулась на пол.

Воздействие продлилось едва ли пару секунд, но мне, кажется, хватило на вечность вперёд. Поскуливая, с трудом приподнялась, вставать не стала, осталась на полу, а голову откинула на сидение стула. Мне бы минутку… Посмотрела на хозяйку.

– Вот так я успокаиваю буйных и непослушных, – медово пропела маман. – Но это мелочи. Главное, что метка сама заработает, если ты без разрешения попытаешься выйти на улицу.

Ёж твою, приплыли.

Что же меня ждёт, если девочкам «прививку от побега» в первый же день делают? И ведь с умом делают. Из руки, из ноги я бы вытащила, а со спины между лопаток, как ни изворачивайся, не достать. А, ладно, разберусь. Сегодня бежать я всё равно не собираюсь – некуда. Нарываться на наказание тоже не собираюсь – незачем. Зато, если моя идея выгорит…

В кабинет вернулся блондин, снова выразительно оглядел меня, цокнул.

– Мэтра Иоса ты должна слушаться, как меня.

Мразь эту похотливую?!

– Ясно… маман.

Он у неё зам, получается.

– Делаешь успехи.

Блондин бросил в меня коричневым свёртком. З-заботливый, чтоб его. Одёжку принёс – бесформенный балахон, раскроенный явно на слона, но в принципе разумно – сначала мыться, потом в хорошее обряжаться. И вообще, во всём надо плюсы искать – из «мешка» у меня только голова торчит. Меньше видят – меньше на мой счёт фантазируют.

Эх, ещё бы обувкой снабдили.

– Идём, птичка, покажу, где пёрышки чистить.

Велено слушаться…

Скосив глаза на маман, убедилась, что она не возражает. Ладно… Надеюсь, сходу «знакомиться» урод не пожелает, всё же я только из помойки выползла. Вышла вслед за мэтром в коридор. Интересно, почему «мэтр»? Судя по грации, он танцор. Арт-директор?

– Шевели ножками, куколка.

Мда, шаг у мэтра как три моих.

Коридор мы буквально пролетели, поднялись на второй этаж.

– Запоминай, птичка. Порхать ты можешь только по жилой части. Чтобы с неё клювика без разрешения не высовывала.

– Маман говорила, что нельзя выходить на улицу, – осторожно заметила я.

– Ещё раз, специально для прелестных дурочек. Попытаешься выйти на улицу – заработает метка. В доме метка работать не будет, но если тебя поймают где-то, где тебе быть не положено, влетит. Уяснила?