Безупречный злодей для госпожи попаданки

– Что ты так смотришь? Тоже недовольна, что меня не бросили в доме Али?

Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь и переплетаю пальцы рук, чтобы они не дрожали так откровенно.

В этот момент полог снова отдергивается и звучит команда выходить. Все начинают торопливо пробираться к выходу. Ваниса протискивается мимо, бросив на меня недовольный взгляд. Я остаюсь сидеть и тупо рассматривать свои руки.

– Тебя долго ждать?

Евлин нетерпеливо постукивает ладонью по бортику повозки и сверлит меня ожидающим взглядом. За его спиной девушки уже выстроились в цепочку и семенят в сторону двери, у которой их ждет старшая.

– У тебя будут проблемы из-за меня, Евлин? – спрашиваю тихо.

Как бы то ни было, я не хочу, чтобы он пострадал, он и Герата, которая в последний момент все-таки прибежала за мной. Грубое лицо здоровяка на миг смягчается, и после паузы он буркает:

– Не твоя это печаль, девочка. Если стражник не передумает и придет за тобой, тогда и будем решать, что делать. Господин Али со всем разберется.

– Господин Али, господин Али, – передразниваю я – чтоб ему провалиться, вашему Али!

– А ну заткнись! – рявкает бритоголовый, мгновенно утратив все свое благодушие.

Одним движение запрыгивает в кузов, хватает меня за руку и дергает к выходу. Не знаю зачем, но я вцепляюсь в лавку и начинаю отбиваться. Пару раз пинаю бритоголового по толстой, как ствол дерева, ноге. Получаю смачную затрещину, слетаю на пол и лежу, глядя на грязные доски перед своим лицом – пережидаю, пока стихнет звон в голове.

– Сама не пойдешь, потащу за волосы, – Евлин наклоняется ко мне.

– Всё, всё, иду! – я поднимаю вверх руку в успокаивающем жесте. Цепляясь за лавку, начинаю подниматься на ноги.

Довольно хмыкнув, Евлин поворачивается и шагает к выходу. В этот момент из заднего кармана его штанов что-то выпадает, какой-то кружок. Беззвучно падает в мою подставленную ладонь и исчезает в кармашке под юбкой, где уже лежит одно сокровище.

В доме нас встречает одетая в расшитый цветами халат старуха со смуглым скуластым лицом и раскосыми глазами. Проводит нас в большую комнату без мебели, с решетками на окнах. Наша старшая по дороге куда-то исчезла, и мы растерянно переминаемся с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

– Размещайтесь здесь, скоро вам раздадут еду. Матрасы для сна принесут позже, – женщина цепким взглядом обводит наши лица и поворачивается уйти.

– Простите, госпожа, можно мне в туалет? – я делаю шаг за ней.

– Я тоже хочу… И мне надо! –  тут же начинают галдеть остальные.

Женщина возвращается, еще раз пробегает взглядом по нашим лицам и указывает на меня пальцем:

– Иди за мной. Остальные ждите своей очереди.

– Почему она первая?! Я тоже сильно хочу! –  Баяна демонстративно сводит колени и зажимает ладонями низ живота, изображая страдание.

На лице старухи не дергается ни один мускул.

– Пойдешь последней, – кивает на Баяну и, не обращая внимания на ее перекосившееся лицо, идет к двери.

Я кидаюсь за ней, лопатками чувствуя, как спину сверлит ненавидящий взгляд стервы. В коридоре женщина сворачивает направо, проходит десяток метров и указывает на неприметную узкую дверь.