Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны

Я умолкла и подождала, что скажет Гастон.

Но он молчал. Пил своё пойло и упорно молчал.

Я постучала ноготками по барной столешнице.

Кивнула бармену, когда он, наконец, принёс две чашки остывшего чаю.

Не выдержала первой и спросила охотника:

– Ну? Как тебе план? Ты согласен? Или ты чересчур богат и легко выложишь своё золото перед собутыльниками?

Он шумно и длинно вздохнул, одарил меня задумчивым взглядом и спросил:

– Тебя правда, что ли выдают замуж за Найтмэра?

– Чистейшая правда, Гас.

Он покачала головой и сказал:

– Тогда ты в полной выгребной яме, Аврора. Мне тебя жаль. Найтмэр – чудовище.

Я демонстративно закатила глаза и издала полный раздражения стон.

Потом произнесла:

– Давай вот без этого драматизма, ладно? Я сама решу, в какой я яме: выгребной или это мой будущий бассейн.

Гастон хмыкнул и произнёс:

– Ладно. Когда начнём?

Я улыбнулась мужчине, кокетливо поправила шляпку, потом повела плечиком и проговорила:

– Прямо сейчас. Зазря что ли красиво оделась?

* * *

Наша с Гастоном маленькая афера прошла на ура.

Мы под ручку явились в клубное заведение, где обычно тусовались знакомые и друзья Гастона, с которым он на меня и поспорил.

Тут играли в карты, пили игристое, пенное и что покрепче. танцевали, пели, короче веселились.

Я громко заверяла Гаса, что счастлива стать его женой.

Расписывала в красках и даже лицах, что ждёт моего суженного, если узнаю, что он мне изменяет.

Пообещала встречать его с разносолами и всегда приготовленной чугунной сковородой (на всякий случай, если провинился). Обрадовала, что нарожаю ему с десяток спиногрызов, вылитых Гастончиков и он будет их всему учить…

Короче, у Гаса дёргались оба глаза. Но он держался. Лыбился, как придурок, и на все мои слова согласно кивал.

Проспорщики скисли и явно уже подсчитывали в уме, кто и сколько выложит золота, чтобы наполнить поясной мешочек.

А потом, по предварительному сговору в нашу компанию влетела запыхавшаяся и раскрасневшаяся Фиона Эллингтон.

– Аврора, беда! Твоё возражение отвергли! Министр прислал ответ, что ты обязана выйти замуж за графа Найтмэра и точка! Твоя прекрасная любовь с Гастоном разрушена! О-о-о, какая трагедия!

– Не может быть! – воскликнула я. Схватила за грудки Гастона, потрясла его и провыла: – Гас, любовь моя! Нас разлучает страшная несправедливость! Меня отдают другому! Я пыталась, честно пыталась противостоять обстоятельствам, говорила, что не выйду замуж за графа, но… Но ты сам видишь эту жестокость!

Выхватила из рук рыдающей Фиона (это сколько она лукового сока себе под глазами намазала, раз рыдает в три ручья?)

Потрясла конвертом перед носом Гастона и упала ему на грудь, тоже изобразила Ниагарский водопад.

Короче, рыдали мы с Финой качественно.

Гастон проводил меня и Фиону домой.

На следующий день, с самого утра, перед самым моим отъездом принёс половину выигрыша.

Рассказал, что потом мужики долго спорили, считается ли пари или нет, с учётом новых обстоятельств дела (в смысле, что вмешалась третья сила и меня выдали замуж).

Но Гастон был бы не Гастон, если бы не выбил из них золото. Или выбил бы им все зубы.