Эпоха перемен

Парни сбегали за пивом. Я же пить не стал. Не только потому, что у меня вообще не было денег. Просто, дожив до своих лет, я на собственном примере усвоил, что здоровье – это ценный ресурс, который глупо разбазаривать по мелочам.

Многие закурили. И я вдруг почувствовал, что меня тоже неудержимо тянет затянуться. Так сильно, что аж голова кружится.

Я поднёс ко рту указательный и безымянный пальцы правой руки. Понюхал. Так и есть: насквозь пропитались вонью дешевых сигарет. Даже странно, что у меня в карманах не оказалось начатой пачки… напрягая память, я вспомнил, что сигареты у меня в тот день закончились. С утра курил больше, чем обычно, волновался.

Да, в юности я был активным курильщиком. Лет с четырнадцати. К моменту поступления в университет я выкуривал уже по пачке в день. Конечно, это сказывалось на дыхалке – кроссы и полоса препятствий мне давались совсем не просто, но как-то вытягивал.

Курить я бросил только после Второй Чеченской, когда попал в кардиореанимацию со сбоем ритма. После этого резко улучшил свои спортивные результаты и набрал массу. Нет, не жировую – мышечную.

– Не куришь? – поинтересовался Пашка.

– Нет… – ответил я, и тут же добавил: – бросаю.

– Это правильно, – кивнул он, – мне батя запрещает. Говорит, что, если увидит – финансирование отрежет. Такие дела. И он прав, в принципе. Привычки – это слабость.

– Пожалуй… – согласился я.

– Пиво не будешь? – тут же предложил Пашка. – Угощаю.

– Да тоже, наверное, лишнее, – я пожал плечами. – Ехать-то ещё долго.

Он взглянул на часы. «Касио», настоящие, со стрелками.

– Нам бы ещё на егорьевскую электричку не опоздать… – вздохнул он.

– Это точно, – кивнул я, изобразив беспокойство.

Егорьевск находится в промежутке между двумя железнодорожными ветками, поэтому электрички до города ходят сравнительно редко. И если уж опоздал – пиши пропало, дальше только на дорогом автобусе, куда нельзя было по военнику.

Я помнил, что в тот вечер на прямую электричку мы опоздали, поэтому заранее был готов к такому развитию событий.

Наконец, подошёл поезд. Народу было немного: обычно по пятницам люди едут в сторону области, а не наоборот.

Мы завалились толпой в обшарпанный вагон. Пацаны вели себя отвязано: шумели, курили прямо в вагоне, ржали как кони. Мы же с Пашкой сели в середине, подальше от сигаретного дыма, который вытягивался в открытые форточки.

Я вдруг подумал, какой был шанс на то, что тогда, на дороге, встречу парня из учебки, родители которого живут в том же городе? Насколько я помнил по военкомату, нас со всего Егорьевска подавалось пять человек. Скорее всего, поступили только мы двое.

Может, это был знак судьбы, которому я просто не придал значения по молодости и неопытности? А сколько ещё было таких знаков, если хорошенько вдуматься?..

– О чём думаешь? – спросил Пашка.

– Да так… – ответил я, вздохнув, – о судьбе.

– Тоже поступать не хотел, да? Батя запихнул?

– Да нет, – ответил я. – Как раз хотел. Даже очень. Просто не думал, что получится.

– Ясно… твои, кстати, чего не приехали?

– Отец приболел, – ответил я.