Егерь императрицы. Русский маятник

– Южак, Лыков! – до егерей издали долетел крик.

– О-о, а вот и наши бегут, – проговорил Тихон, обернувшись. – Видать, выстрелы услыхали. А я уж думал, что за снегом приглушит их полностью, ан нет, чуткие. Тут мы, тут, братцы! – поднеся ко рту ладони, крикнул он. – Орёл! Отзыв давай!

– Курск! – донеслось со стороны оврага, и вскоре на уже хорошо притоптанную полянку выскочило с дюжину егерей.

– Готовый. – Фурьер первым делом осмотрел лежавшего, потрогал его шею и приподнял веко. – Гляди-ка, прямо в сердце пуля угодила. Кто стрелял-то из вас?

– Дык и я с фузеи, и пистоля, и ребятки, – пожав плечами, пояснил Южаков. – Ну, я, конечно, первым стрельнул, на меня ведь эти вышли.

– Лука Назарович, там ещё следы от пяти человек к оврагу идут. – Лыков махнул рукой, показывая направление. – Один, видать с перепугу, копьё своё выронил. – Он указал на брошенную косу. – И вот ещё ружьишко от покойника. Как раз из него он в нас и стрелял.

– Нестор! – Унтер поманил к себе одного из стоявших рядом егерей. – Бери свою пятёрку, да пробегитесь по следам. Вдруг повезёт – и нагоните кого? Только ты уж это, без особого упорства, чтобы недалеко. Версты две пробежали, огляделись, и довольно. Коли нет никого, значит, обратно сюда возвращайтесь.

– Понял я, Лука Назарович. – Лошкарёв кивнул. – Всё, как вы и сказали, сделаем. Побежали, ребятки! – И звено егерей нырнуло в темноту.

– Да отпусти ты мальца, Елизарка, он и дышать уже боится, белый вон весь как снег, – сказал фурьер. – Видать, близкий человек ему покойник. Вон ведь как, не убежал вместе со всеми, не бросил.

– Янушем он его кликал, поднять всё хотел, – проговорил со вздохом Южаков. – Ну кто же знал, что вот прямо в сердце пуля? Темно ведь совсем было, ни зги не видать, одни только огненные всполохи от выстрелов, – словно бы оправдывался он перед товарищами. – Так ведь и он стрелял. Около меня прямо ветку пулей сбил.

– Ладно, чего там, караульная служба – она такая, – нахмурившись, заявил унтер-офицер. – Всё как положено. Вооружёнными на ваш пост ляхи вышли. Амнистия, прощение им от Суворова, была дадена. Шли бы они как положено днём, открыто и без оружия, никакого зла бы им не было. А тут вона как, сами виноваты. Наум, Кузьма! – Он поманил самых молодых егерей. – Бегом к их благородию! Доложитесь господину поручику, что у овражного поста Южакова малую партию мятежных перехватили, одного застрелили и в полон ещё одного взяли. Пусть он конных сюда пришлёт, чтобы их забрали.

– Слушаюсь, Лука Назарович! – выкрикнул тот егерь, что был повыше, и пара, перехватив удобнее фузеи, сорвалась с места.

За ночь хорошо нападал снег, и, откидывая полог шатра, Алексей еле увернулся от слетевшей сверху небольшой лавинки.

– Живан, Серёга, подъём! – крикнул он, обернувшись. – Пошли снежком оботрёмся? Ну хватит вам уже спать!

– Только сумасшедший или русский может в таком холоде ещё и снегом обтираться! – послышался недовольный голос Милорадовича. – Воскресенье же нынче, их высокопревосходительство милостиво обещал всем позднюю побудку. Не рассвело ещё как следует, а ты уже будишь.