Дух

– Ну что там? – недовольно проговорил Любомир.

– Слушай, а… обязательно это вот всё делать, а? – осторожно спросил я. – Может, как-то так, у врачей подлечусь… люди вон живут и…

Дух опустился передо мной на корточки. Наши взгляды встретились. Мне стало неудобно и даже немножко стыдно.

– Весь твой род убили, – сказал он. – Включая малых детей. Чтобы отомстить, тебе нужно очень многое сделать. Да, на этом пути тебе тоже придётся убивать, Велимир. В том состоянии, в котором ты находишься, ты просто не можешь справиться. Понимаешь? Тебя самого рано или поздно выследят и убьют. Даже я, даже твои особенные способности не помогут, если ты не будешь учиться и меняться. Я даже не могу начать обучение родовой магии! Ты просто не выдержишь! То, что тебе надо сделать сейчас – это минимальная необходимость. Дальше нужно будет делать больше. Намного больше! И у тебя нет выбора.

Я задумался. Птицу было по-прежнему жалко, что в словах Любомира была такая искренность, что мне стало не по себе. Может, и правда пора меняться? Сколько можно жить, сетуя на судьбу и неудачи…

– Возьми этого петуха. Или сам отправишься на поля, слабаком, потерявшим род. Как ты в глаза будешь предкам смотреть, а? – продолжал Любомир.

– Ладно, ладно! – сказал я.

После чего стиснул зубы, открыл клетку и аккуратно, но прочно схватил петуха за лапы. Тот пытался сопротивляться, расправлял крылья, квохтал. Но моя решимость только росла. Видимо, петух это почуял – потому что замер и впал в какое-то оцепенение, лишь изредка подёргивая головой.

– Вот так, – одобрительно кивнул Любомир, – правильно. Теперь поднимайся и пошли.

Что происходило на капище, я запомнил плохо. Любомир давал указания, я старался им следовать с максимальной точностью. Когда пришло время, я смог отсечь петуху голову одним ударом. И обрадовался этому – хотя бы обошлось без лишних страданий. Потом мне нужно было наполнить кровью священные сосуды, прочитать, повторяя за духом слова, смысл которых я не понимал.

И вот, когда я подумал, что уже всё закончилось, оно и началось…

Сначала столб в центре капища подёрнулся синим призрачным пламенем. Потом я ощутил нарастающую боль во всём теле. Особенно сильно схватило живот. Так сильно, что я не смог сдержать крика и рухнул на колени. Помню, что Любомир кричал: «Терпи!» Но терпеть сил не было, боль всё нарастала и нарастала. Я начал царапать себе грудь. Мне хотелось вырвать себе сердце и отбросить его в сторону, чтобы оно, наконец, перестало болеть.

Но это всё продолжалось и продолжалось. Боль тупая, ноющая, режущая, обжигающая – и вся сразу накатывала на меня волнами. Я уже не мог кричать, только тонко попискивал, корчась на земле.

Каким-то образом я перекатился на спину и увидел над собой хмурые бородатые лица. Кто-то тянул ко мне руки. Окунал их в мою плоть, вызывая новые приступы боли. Я чувствовал, как слёзы катятся по моим щекам.

Это продолжалось вечность. Пока, наконец, благословенное чёрное забытьё не накрыло меня с головой.

Я очнулся в своей кровати. За окном всё ещё была ночь. Лишь синеватые лучи редких фонарей в посёлке оставляли на потолке светлые дорожки.