Неблизкие

– Максим? – зовет в никуда.

– М?

Услышав, что я около окна, поворачивается ко мне туловищем. Вроде одетая, а моя память подсовывает вариант из ванной и тот, с прозрачной майкой.

Хрипло прокашливаюсь.

– Нужно будет убрать здесь. Я то и дело на что—то наступаю.

– Просто сдвинь её ногой, – несколько раз коротко затянувшись, выпускаю дым в окно.

Тушу сигарету в пепельнице и иду к Лизе.

– Дело не в этом. У тебя здесь бардак.

– Мне он не мешает.

– Он мешает мне. И раз уж мы будем жить какое—то время вместе, давай сделаем так, чтобы нам обоим было комфортно. Пожалуйста.

Раздраженно выдохнув, поднимаю банку и отправляю ее трехочковым в урну около моего стола.

– Чисто. Можешь идти, – впиваюсь глазами в пульсирующую на шее венку и чувствую, как едва успокоившийся меньший, снова приходит в движение.

Да бля…

– Максим, я не хочу ссориться. И обузой быть тоже не хочу. Просто… прошу.

Поднимает голову, как будто может меня видеть. Меня изнутри это дергает.

Сложно вот так, наверное, остаться без одного из органов чувств и полагаться на окружающих.

– Ты не обуза. Уберу все. Не переживай.

– Спасибо! И еще нужно будет купить продуктов, – разворачивается и неторопливо топает к себе. – Спокойной ночи.

– Спокойной.

Мда… дела.

Лиза здесь только пол дня, а меня уже нагибают по всем фронтам. Уверен, что согласился не зря, Магницкий?

Выключив свет, нахожу в специальной коробочке капли и наощупь раскладываю их на тумбочке.

Светобоязнь – одно из последствий операции, поэтому закапываю глаза я только в темноте.

Сняв повязку, приоткрываю веки. Приходится несколько раз поморгать. Врач говорил обращать внимание на любой, даже самый малый дискомфорт. Поэтому я максимально прислушиваюсь к своим ощущениям.

Рези и боли нет – это отлично.

Капать капли не тороплюсь. Сначала хочу осмотреться, чтобы хотя бы примерно запомнить расположение вещей в комнате.

Встав, оборачиваюсь. Подсвеченное светом от фонаря пространство небольшое. Из мебели в комнате кровать, шкаф и кажется, сушилка для одежды. По привычке выставив руки вперед, иду к окну.

Я дико скучаю по возможности видеть. Сколько я себя помню, у меня всегда были проблемы со зрением. С самого детства я носила очки, ходила на всякие терапии, диагностики, ела чернику килограммами и пила пачками витамины. Не помогало, зрение упрямо падало, линзы на очках утолщались… Благо хоть позже мне начали делать контактные линзы на заказ, потому что в очках уже становилось стыдно ходить. Но даже тех линз через время стало не хватать. По сути, я никогда не видела четко на сто процентов. Потом добавилось воспаление… И вот теперь я и вовсе крот. Могу видеть только ночью. И то не четко. Предметы плывут, очертания смазанные.

Врач уверял, что так и должно быть. Острота зрения улучшится со временем. А потом, после двадцати пяти лет я смогу сделать лазерную коррекцию и наконец видеть мир таким, какой он есть. А не в звездочках из—за астигматизма.

Вздохнув, выглядываю в окно. Квартира Максима на четвертом этаже. Черные тени деревьев подрагивают от ветра, а на небе сверкают настоящие звезды…