Неверный. Свободный роман

– Есть.

Расул немного удивленно смотрит на меня из-под насупленных бровей.

– Можно говорить слово «есть» вместо «жрать».

– М-да-а-а… Ты точно как моя бабуля. Еще напомни, что надо мыть руки перед едой и чтобы пережевывал тщательнее, и вообще будет полное совпадение!

– Подумай насчет договора. Я хочу гарантии, что ты меня домогаться не станешь.

– А-ха.

Я отправляюсь в душ и тщательно запираюсь, чтобы мужлан не забрался, пока я моюсь. Но, даже забравшись в душ, я предприняла меры. Повесила полотенце на ручку душевой кабины и все время смотрю на дверь, чтобы кое-кто лишний не вошел нагло!

Кажется, все обошлось. Я спокойно вымылась, закуталась в большой халат, принялась сушить волосы.

Стук в дверь.

Я замираю, крепче перехватываю фен. Мало ли…

– Я принес тебе одежду. Бабскую. Возьми.

– У тебя нашлась… женская одежда? – выделяю нужное слово, потому что ненужная грубость убивает. – Интересно, где? Ведь ты говорил, что у тебя ее нет.

– А ты подумай.

– У тебя в подвале карманная девушка для удовлетворения твоих грязных потребностей, и ты снял с нее одежду? Спасибо, не стоит таких жертв.

– Все проще. Одежду забыли.

– А-а-а… Все-таки с чужого плеча.

Мысленно добавляю: с плеча шлюхи какой-то! Я даже боюсь представить, какая там одежда будет. Наверное, развратные тряпки.

– Откровенно говоря, шмот детский. Девочка-подросток кое-что забыла.

Выпускаю под нос ругательства.

– Ты… Ты что, совсем больной?!

В моей голове проносятся мысли, одна другой ужаснее, но я не успеваю оформить ни одну из них в слова, произнесенные вслух. Потому что дверь распахивается. Разумеется, он может это сделать играючи, покрутив защелку на ручке! Знаю я такие фокусы, сколько раз уснувшую маму вытаскивала из ванной, когда она перебирала с вином в горячей ванне.

– Держи! – швыряет мне в лицо жутко-розовые тряпки. – Это. Сестра. Оставила. Двоюродная. Блять. Ты хоть немного поток мыслей фильтруй, тех, что на фейс выдаешь!

Мирасов выходит жутко злым и оскорбленным!

Словно я задела его чувства. Наверное, задела, подумала о самом плохом, да.

Честно говоря, мне становится катастрофически стыдно, что я подумала о мужчине настолько плохо. Таких поводов он не давал. Сты-до-ба!

Нужно извиниться перед ним.

Мирасов ждет меня, сидя на кухне. Работает. Маленький нюанс – в ушах виднеются наушники-капельки. Значит, он не хочет со мной разговаривать. Как же мне тогда извиняться, если он не будет со мной говорить?

Я мешкаюсь, прокручиваю в голове разные варианты и понимаю, что ни в одном из них не знаю, как подступиться к этому громиле.

Сидит, важный, сосредоточенный…

Мрачный.

Выражение на лице «не влезай – убьет!»

И я, накрыв на стол, решаю не лезть, потихоньку двигаюсь на выход из кухни, но не тут-то было.

Мирасов успевает меня схватить за розовый топик и притянуть к себе. Одна ладонь ползет под тонкую ткань, пальцы поглаживают кожу под самой грудью. За моей спиной – горячая, мощная грудная клетка, вибрирующая от глубокого дыхания мужчины.

– Ничего сказать мне не хочешь?

По коже ползут мурашки. В его загребущих лапах так горячо и… приятно… Да… Когда он чуть-чуть обхватывает грудь снизу, сжимая.