Господин маг, это не лечится!

Интересно, есть тут такие?

Размышляя над этим, я заняла место за столом, выбрав стул подальше от детей и поближе к Элии. Та не глядя протянула мне прочитанную газету и произнесла в пустоту:

– У нас говорят, что за бестолковых монахинь первой бранят настоятельницу.

– Что? – Ульяна вспыхнула и отвлеклась от подопечных. – Не понимаю ваших намеков!

– А это я просто от крика слегка растерялась, вот и мелю околесицу, – она махнула рукой. – Еще и обед задерживается. Не поторопите Галину Аркадьевну?

– Я думала, вас в монастыре учат усмирять плоть…

– Интересуетесь нашим укладом? – спокойно спросила Элия и наклонилась вперед, отчего Ульяна попятилась. – Могу на экскурсию сводить, святая Фанасия всегда рада новым послушницам.

А если те не рады, то кто их будет спрашивать? Почему-то Элия легко и просто представлялась режущий девичьи косы ржавыми ножницами. И даже ее возможный зловещий хохот прозвучал, как наяву. Видимо, Ульяна тоже отличалась богатой фантазией, потому как поджала губы и отправилась на кухню.

– Я бы сходила, – внезапно вздохнула Ксения, – мама там часто бывала. Рассказывала, что в монастыре очень много кошек.

– Семьдесят шесть при последнем подсчете было, – совсем другим тоном ответила Элия. – Но это не точное число. Туда постоянно подбрасывают новых, а старых частично забирают в семьи. Считается, что кошка из монастыря приносит удачу в дом. Жаль, что суеверных людей куда меньше, чем безответственным. У нас что ни день, то новая коробка с котятами на пороге.

– Штрафовать бы таких, – вздохнула я.

– Чтобы штрафовать, надо ловить. А они бегают, как бесы! Один раз было, подъехал к воротам мобиль, из дорогих, норнгских, открывается дверь, и оттуда коробку нам хрясь, а хозяева сорвались с места и уехали. Правда, настоятельница их потом нашла и через полицию привлекла. Ну что? Штраф выплатили, а котят забирать отказались, как и поить свою кошку специальными эликсирами, чтобы не гуляла.

Договорив, она перевела взгляд на дверь, из-за которой уже раздавалось цоканье каблуков. Лизавета Сергеевна всегда появлялась эффектно, точно выходящая на поклон театральная прима, не подкачала и в этот раз. Выглядела она, конечно, ослепительно благодаря умелому макияжу, драгоценностям и изысканному темному платью, пожалуй, слишком дорогому для обычного обеда. Лизавета поздоровалась со всеми, невесомо чмокнула детей, затем подошла ко мне, протягивая красивую картонную коробку.

– Моя дорогая, – начала она, – сердце разрывается глядеть, как вы постоянно ходите в одном и том же. Поэтому я взяла на себя смелость и купила вам небольшой подарок. Уверена, что не ошиблась с размером!

Я через силу улыбнулась в ответ и открыла коробку. Под слоем упаковочной бумаги лежало нечто оранжево-красное с вкраплениями бирюзы, украшенное бисером и чем-то еще блестящим. У меня голова закружилась от одного взгляда, но пришлось достать и развернуть. Подарок оказался платьем, явно дорогим и из хорошего материала. Такого мягкого и шелковистого, что хотелось гладить его, как пушистого котенка. Но каким же страшным оно было на вид! Ядреные цвета, блестки, оборки по низу… Лизавета Сергеевна наверняка обошла немало магазинов прежде, чем подобрала его.