Дочь глубин

У меня задрожали колени:

– Этим утром мы с Девом… – От горя у меня перехватило горло, и я задохнулась.

О господи, Дев. Его кривая улыбка. Его хулиганские карие глаза. Его дурацкие, из-за подушки стоящие дыбом волосы. Видя его каждый день, я освежала свою память о нашем отце, утешала себя, что наши родители не исчезли бесследно. Но теперь…

Все пожирали меня глазами, отчаянно надеясь развеять этот липкий туман непонимания. Я заставила себя продолжить и описала, как огни решетки ненадолго погасли.

– Дев должен был об этом доложить, – добавила я. – Он, наверное, как раз был в кабинете службы безопасности, когда… – Я махнула рукой на север, не в силах заставить себя снова туда посмотреть, но душой чувствуя ту пустоту, где еще недавно была академия. Как тупая боль в челюсти после удаленного зуба.

– Одна торпеда? – Тиа Ромеро, староста Факультета головоногих, покачала головой. – Даже если это торпеда с несколькими боеголовками, одной ее недостаточно, чтобы произвести подобные разрушения. Чтобы вызвать обвал такого масштаба… – Она взглянула на своих однокурсников по факультету, и они зашептались между собой. Головоногие занимались решением проблем, в этом состояла их роль, как у меня – чтение по губам. Поставь перед ними ящик с лего и скажи собрать из него работающий суперкомпьютер – и они не будут знать сна и отдыха, пока не придумают, как это сделать. Одна Нелинья не присоединилась к их кружку и продолжала нести безмолвный дозор над Эстер.

– Не важно, как это произошло, – заявил Джем. – Нужно вернуться и поискать выживших.

– Согласна, – сказала я.

В любой другой день это стало бы главной новостью: мы с Джем ни в чем не соглашались с самого нашего поступления в ГП два года назад.

Он угрюмо кивнул:

– Все в автобус…

– Нет. – К нам, прихрамывая, подошел доктор Хьюитт. В руке у него был планшетный компьютер, на рубашке расплылись пятна от пота, а цвет лица был как у замороженного заварного крема.

Позади него Берни опустился на колени на землю и открыл свой чемодан. Внутри в специальных углублениях в пенопласте блестела дюжина серебристых дронов величиной с колибри.

Хьюитт потыкал пальцем в экран, и дроны зажужжали. Вылетев из своих пенопластовых гнезд, они собрались в мигающую голубыми лампочками стайку и унеслись вдоль берега в сторону ГП.

– Они будут нашими глазами. – Голос Хьюитта дрожал – то ли от гнева, то ли от горя, а может, от всего сразу. – Но я не хочу, чтобы вы питали ложные надежды. Лэнд Инститьют нанесла упреждающий удар, который должен был уничтожить нас всех. Я два года боялся чего-то подобного.

Я коснулась черной жемчужины у себя на шее.

Почему Хьюитт говорил о ЛИ и ГП как о суверенных государствах? Лэнд Инститьют не могла просто взять и разрушить часть калифорнийского побережья, убив больше сотни людей.

Хвост Топа хлестнул меня по ноге: пес тыкался носом в колени Эстер, требуя ласки, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.

– Доктор Хьюитт… – Франклин Кауч, староста Факультета косаток, казалось, сейчас взорвется. – Наши друзья могут быть ранены. Под завалами могут оставаться люди. Наш долг…