Постучи в мою дверь, любовь

– Пойдемте, – тут же приглашает нас девушка. – Вас Астра зовут? Какое красивое и необычное имя!..

– Спасибо!.. У вас тоже.

После того как мы размещаемся в просторной, светлой спальне, оставляю Мишу на кухне и отправляюсь искать уборную на первом этаже.

Снова натыкаюсь на кабинет хозяина дома. Дверь приоткрыта.

– И что, Кир? Я не понимаю, кто эти люди? Ты так легко им поверил? – слышу капризный женский голос.

– Без вариантов, Аня, – и жесткий, мужской. – Будет так, как я решил!..

– Оставил их у себя?.. Завтра проснешься, а у тебя полдома вынесли! С ума сошел? Почему ты такой добрый у меня?

– Я что-то чувствую.

– И что же?

– Что этот парень – мой.

Он поверил. Смахнув слезу со щеки, озираюсь, чтобы никто не заметил, как я подслушиваю.

– Бред какой-то! – восклицает, видимо, Аня. – Ты мне никогда не рассказывал про эту девушку, его мать. Это из-за нее ты так и не женился?..

От мужского раскатистого смеха у меня мурашки по коже величиной с этот дом.

– Чего ты смеешься? – с обидой спрашивает она Кирилла.

– Я не женился, потому что терпеть не могу эту вашу женскую потребность задавать миллион вопросов…

– По-моему, все прошло неплохо, – сухо произносит Кирилл, поглядывая в зеркало на спящего Мишу. – И кровь сдавать не пришлось…

Я отворачиваюсь к окну и еле заметно улыбаюсь.

Историю успеха Кирилла Авдеева знают все. Ее не раз печатали различные издания. Он из обычной семьи. Оба родителя – выдающиеся врачи, но сын решил не идти по их стопам, потому что… боится вида крови.

Если честно, когда читала статью, думала, что это шутка-прибаутка такая. Сейчас же, после того как мы втроем провели целый час в клинике, уже сомневаюсь.

Авдеев заметно нервничал и расхаживал, спрятав ладони в карманы серых брюк.

– Ты всегда была рыжей?..

Смотрю на него через плечо, прищуриваясь. А когда мы перешли на «ты»?

После вчерашнего сначала не очень приятного разговора со мной, а затем и подслушанного в том же кабинете с какой-то Аней, я стараюсь в присутствии Авдеева молчать.

– Просто стало интересно, – хмурится он, увидев мою реакцию.

– А это преступление? Быть рыжей?..

– Только если у тебя нет сиреневой шубы, – отвечает с легкой улыбкой.

Я тоже сдаюсь.

Разглаживаю длинный мех на рукаве и улыбаюсь.

Что это, если не белый флаг?..

– Это мой натуральный цвет, – смягчаюсь. – Лиля, кстати, мои волосы не любила. Все время советовала перекраситься, но я выстояла.

Упоминание о моей сестре и маме Миши Кириллу не нравится. Пальцы на руле сжимаются до побелевших костяшек.

– Тебе идет…

В салоне автомобиля опять неловкая тишина.

О чем разговаривать абсолютно незнакомым людям?.. Миша как-то сглаживает обстановку своей болтовней. Посматриваю назад, надеясь, что он проснулся, но племянник дрыхнет.

Снова отворачиваюсь к окну и наблюдаю, как мимо проносятся многоэтажные дома областного центра. Я люблю этот город, но так привыкла к Северску, что совершенно не жалею о своем переезде.

Мой телефон подает признаки жизни из сумки. Я пугаюсь, потому что знаю: это мама и она просто в ярости. Настроение четко отражалось в тех сообщениях, которыми она забросала мой мобильный со вчерашнего вечера. Прочитав все утром, я сначала испугалась, а потом решила подумать о маме после клиники.