Хозяйка собственного поместья

Но и врать он – насколько я успела его узнать – не станет. И потому мне нужно убедить его, что меня оклеветали. Чтобы и сам успокоился, и меня в покое оставил.

– Напомните, выводы о моей опасности для окружающих вы сделали из показаний крестьян, на которых я якобы напала?

– Да. Вы не захотели с ними расплатиться, а когда мужики стали настаивать, выстрелили в ближайшего из пистолета…

Виктор засопел, явно пожалев, что научил меня обращаться с оружием.

– Потом ударили остальных магией и, после того как они оказались не в силах сопротивляться, исполосовали одного ножом. Шрамы останутся на всю жизнь, но бедолага радовался, что вообще ноги унес.

Интересно, это мужики с самого начала ему рассказали или уже подправленная самим доктором версия? Хотя, если вспомнить белобрысого, за которым я якобы с молотком бегала, – даже странно, что Виктор не поделился этим с доктором! – могли и сами. А то ведь, стыдно сказать, одна девчонка пятерых мужиков уделала!

Мотя перестал притворяться статуей, взобрался мне на колени. Я погладила его, мысленно поправившись: девчонка и кот. Мотя заурчал.

Я потянула паузу, изображая, будто целиком и полностью занята котом.

– Вы ничего не хотите на это ответить? – не выдержал наконец доктор.

– На что? – Я изобразила удивление. – На записанные вами слова мужиков, которые могли и сговориться, расстроившись, что не сумели ограбить слабую женщину? Нет, не хочу, вы же уже решили, кому верить. Но я хочу сказать, что – Виктор Александрович не может быть моим опекуном. Он пытался меня убить, и я опасаюсь за свою жизнь.

Доктор вытаращил глаза, муж начал багроветь.

– Сперва он скинул меня с дерева, потом пытался утопить в ведре со смесью извести и медного купороса, – не останавливалась я.

– Что вы несете! – взорвался Виктор.

– Ах, вы еще и не помните? – Я демонстративно всплеснула руками. – Совсем-совсем не помните, что вытворяли? Марья подтвердит, если что.

– Да Марья подтвердит, что я ем младенцев на завтрак!

– Вот видите, Виктор Александрович… – начал доктор, и я снова перебила его:

– …как легко оговорить человека. Попробуйте докажите, что вы не пытались меня убить.

Муж замер с открытым ртом. Закрыл его, внимательно на меня глядя.

– Виктору Александровичу и не нужно ничего доказывать! – возмутился доктор. – Он уважаемый человек!

– Не то что молодая вертихвостка – его жена, так? Но если он не помнит, как пытался меня убить, то явно опасен если не для общества, то для меня, и так же явно не может отвечать…

– Хватит, – перебил меня Виктор. – Я понял. Ваша версия?

– Те пятеро спросили, не найдется ли работы… – начала я рассказывать.

Главное – сейчас излагать только факты, не позволяя себе скатываться в эмоции. Виктор знает взбалмошную Настеньку, да и я, если на то пошло, не образец выдержки и здравомыслия. И потому сейчас мне нужно быть особенно сдержанной.

– Бред! – воскликнул Евгений Петрович, когда я дошла до Моти, сиганувшего в лицо мужику. – Кот – не сторожевая собака, и он не способен нанести такие глубокие раны!

– В этом я не уверен… – задумчиво ответил Виктор, разглядывая свою руку. На которой, к слову, до сих пор не рассосался темный след от зажившей царапины.