Гнилое дерево
Сам командир крепости принимал доклады на КП. Внизу было тихо и спокойно. Связисты сложностей со связью пока не имели. В 23.20 начальник штаба Корзунов доложил, что все приданные части выдвинулись на исходные, по докладам их командиров.
– Корректировщики все на месте?
– Нет доклада от двух групп на правом фланге.
– Ждем.
Спустя 4 минуты группы доложились. Майор подошел к БОДО и набрал условную фразу об исполнении «Грозы». В ответ получил сигнал, означавший, что сигнал принят. И наступила томительная пауза. Секундная стрелка приклеивалась к каждой точке на циферблате. А красноармейцы, вначале судорожно вцепившиеся в винтовки и автоматы, постепенно устраивались поудобнее, через час, вдоволь наругав начальство за ночевку под открытым небом, большинство из них мирно посапывало, лишь дежурные наблюдатели пытались что-то рассмотреть в темноте летней ночи. Среди них был и Потанин. Каску этот разгильдяй уже снял, и лишь страх перед старшиной удерживал открытыми его глаза. Старшина не замедлил появиться с проверкой. Вообще, начальство не спало, достаточно регулярно проверяло наблюдение. В 02.30 со стороны Пруссии послышался звук запускаемых моторов. Их было много, но, через некоторое время звуки пошли вправо, в сторону Августова. А через 25 минут послышался заунывный звук летящих бомбардировщиков. Видно их не было, и бойцы не знали, что локатор крепости уже засек приближающиеся к границе группы Хейнкелей, и на аэродромах четырех истребительных дивизий начали запускать моторы истребители МиГ-1 и МиГ-3. В дивизиях было достаточно много истребителей-ночников. В той истории они находились на квартирах, и успели на аэродром тогда, когда от их аэродрома остались только воронки и пожарища. Некоторых из них вернули из вылета, побоявшись «спровоцировать» немцев. Сейчас более 100 машин выруливали на старт, во второй волне будет еще 200.
Четыре группы «Хейнкелей» имели каждая свою цель. Один гешвадер в полном составе шел на крепость. Через десять минут почти над самой границей на высоте 7000 метров разгорелся воздушный бой. «Хейнкели-111» шли без прикрытия. Истребители построили маневр правильно: пропустили немцев под собой, перевернулись, набирая скорость, и выставили их силуэты в полосу более светлого неба на востоке. Загрохотали «Березины» и ШКАСы, расчерчивая небо серебристыми трассами своих очередей. Навстречу им неслись красноватые трассы 7,92мм МГ. Но, для большинства ночников это был далеко не первый в их жизни бой. Их вели генералы Копец и Захаров, боевых вылетов у которых было не меньше, а, может быть, и больше, чем у любого летчика люфтваффе. Плохо, что управлять боем было некому и нечем. Самолетные радиостанции еще далеко не на всех самолетах. Но, генерал Захаров летел на радиофицированной машине. Получив сигнал от радионаводчика, он включил огни, что означало «Сбор». Эскадрилья, которую он вел, вся, кроме одного самолета, развернулась, оставив потрепанный гешвадер. Один самолет, летчик которого увлекся атакой на «Хейнкель», вошел вслед за ними в зону действия батарей 6-й ПТБр. Но, для зенитчиков это не имело никакого значения. Залп! Второй! Поправка! Залп! Беглый на сопровождение. Впервые в СССР стрельба дивизионом по высотной цели без применения прожекторов, с наводкой через РЛС. Строй бомбардировщиков, сохранявшийся даже под атаками истребителей, дрогнул, они заскользили в сторону, уходя от вспышек шрапнели, густо покрывшей осколками их путь. Массированного удара уже не будет. А наблюдатели РЛС выдают данные на продолжающие идти к цели машины. Нервы бомберов не выдерживают, и они сбрасывают бомбы, не доходя до цели. Первый налет на крепость отражен. Но, на возврате их ждут истребители Захарова, правда, уже в неполном составе.