Истории с первой парты: К доске пойдёт… Василькин! Это наш 4 «Н»

– Он проголодался!

– Отощал за два урока!

– Не переживай, Василькин! Он поест и вернётся!

Светлана Алексеевна велела всему классу проверить возле своих парт, но моего ранца нигде не было.

– А можно я сбегаю в спортзал, в раздевалку? Вдруг я его там забыл? – спросил я.

– Ты же сказал, что принёс его в класс!

– Ну… вроде принёс… А может, и нет.

Светлана Алексеевна отпустила меня, и я побежал в спортзал. Раздевалка была заперта на ключ. Я бросился в учительскую. Там мне сказали, что учитель физкультуры занимается на улице с четвёртым классом. Я побежал на улицу, на стадионе за школой нашёл учителя, выпросил у него ключ от раздевалки, вернулся в спортзал… Всё напрасно. Ранца там не было.

Потом я проверил каждый ряд в актовом зале, где мы слушали пожарного. После этого спустился на первый этаж и осмотрел весь коридор, особенно ту лавку, на которой переобувался утром. Ранец словно испарился.

– Его нигде нет, – сказал я, вернувшись в класс.

Светлана Алексеевна перестала писать на доске примеры.

– Ребята, может, кто-то видел ранец Василькина? – спросила она. – Может, кто-то хотел пошутить и спрятал его?

Все переглядывались и качали головами.

– Это плохая шутка, – строго сказала Светлана Алексеевна. – Ваш одноклассник уже пропустил целый урок. И как он будет дальше учиться без учебников и тетрадей? Тот, кто это сделал, должен признаться.

Но никто так и не признался. На четвёртом и пятом уроках я писал на чужом листочке чужой ручкой и смотрел в чужой учебник. А потом пошёл домой с одним только пакетом, в котором лежали физкультурная форма и сменная обувь. Я шёл и думал, как буду объяснять маме, что у меня пропал целый ранец. Она, конечно, скажет: ну вот, я так и знала! Какой же ты взрослый, если не можешь уследить за своими вещами? Тебя ещё надо водить за ручку, как маленького. Рано тебе быть самостоятельным.

Я открыл ключом дверь и застыл на пороге.

Я увидел свой ранец. Он лежал на полу, возле тумбы для обуви. Именно там, где я его оставил сегодня утром.

Моя соседка по парте Лиза Комарова пришла в школу нарядная и с белыми бантами.

– Что это ты так вырядилась? – спросил я.

– У меня сегодня день рождения, – сказала она.

Тут в класс вошла учительница музыки Ольга Викторовна, и начался урок. Мы писали слова новой песни, потом пели её по тетради, а я время от времени поглядывал на Лизу. Мне было её жалко. Сидит вся такая красивая, в праздничной одежде, а лицо грустное. Как тут не загрустить: день рождения у человека, а его никто не поздравляет. Все учатся как ни в чём не бывало, как будто сегодня самый обычный день. Как будто и не праздник вовсе. Это всё потому, что никто не знает про Лизу, про её день рождения. Ни класс не знает, ни Ольга Викторовна. Да и откуда ей знать, ведь она ведёт у нас только один урок в неделю. Она даже фамилии наши путает, меня до сих пор не Василькиным зовёт, а Васильковым. Вот Светлана Алексеевна наверняка знает, но её пока нет.

Я улучил момент, достал из ранца большое красное яблоко, которое мне положила мама, и протянул Лизе.