Развод. На этом всё

– Спасибо, Саш. Сколько ты потратила?

– Да я… – она отворачивается в смятении. Я успеваю заметить, как лицо ее заливает румянец.

Вынимаю из кармана бумажник, цепляю купюру и кладу на стол перед помощницей.

– Это покроет расходы?

– Конечно… – бормочет она смущённо, и ее длинные пушистые ресницы ложатся на алеющие щечки, – Мартин Андреевич.

В кабинете скидываю с себя пиджак. В телефон уже долбятся. На первый разговор уходит минут пятнадцать, на следующий – двадцать. Я успеваю только раза три отхлебнуть кофе, который уже, естественно, прилично подостыл.

Как только отбиваю вызов, накидываюсь на сэндвич. Жадно откусываю. Хочу попросить Сашу принести свежий кофе.

– Саш, зайди, пожалуйста, – прошу по-рабочему.

Поднимаюсь из-за стола, придерживая стаканчик. Мое внимание привлекает мелькание экрана. Вика!

Малышка: «Ты на работе уже?»

Я: «Естественно», – швыряю в ответ. И вновь начинаю закипать.

Малышка: «Очень занят?»

Я: «Очень!»

Малышка: «Утром так и не позавтракал…»

Проглатываю ответ. И просто блокирую телефон. Ну сорвусь же сейчас, она не понимает?!

С кофе в руках разворачиваюсь и ловлю тихий вскрик и резкое движение прямо возле себя.

Это Сашка тихонько подкралась… а я уже успел взмахнуть рукой… и теперь темно-коричневое пятно расплывается по ее белоснежной блузке.

– Черт! – выпаливаю я, отставляя стакан в сторону, по инерции пытаясь стряхнуть несмываемую лужу с ее груди.

Слишком поздно до меня доходит, что на девушке тонкий лифчик без поролона, и теперь он совсем не скрывает набухшие торчащие под одеждой соски. Саша дышит тяжело и часто, и стоим мы почти вплотную друг к другу. Пока я неосторожно старался смахнуть грязные капли, неведомым образом расстегнулась еще одна пуговица, открывая не совсем приличный вид.

Я с шумом втягиваю воздух. Мда. Ситуация огонь. Помощница стоит как замороженная. В тишине я отчетливо слышу ее участившееся дыхание. Предлагаю ей переодеться.

– Я, наверное, должен извиниться. Дверь я закрою, – бормочу как пацан. И думаю о том, что Вика вечером раздевалась, перед тем как надеть шелковый спальный костюм. Я мог сорвать его с жены еще вчера. А вместо этого мы молчали, оба думая о разводе. – Белье тоже надо будет снять…

Ну угораздило же, да? Пусть тогда здесь у меня переодевается. Что ж теперь. Не бежать же вниз. Эм… а во что переоденется-то?

– Можно?.. – просит она тихонько, указывая на мой личный санузел.

– Да. Он в твоем распоряжении. Есть сменная одежда?

– Пиджак накину. Разберусь. Сейчас только захвачу из шкафа.

Она выходит из кабинета, шуршит долго. Я вновь выглядываю из кабинета, уточняя:

– Все в порядке?

– Да-да! – резко оборачивается Саша. Ногой задвигает мусорку под свой стол. – Пиджак взяла.

Трясет его в руке для демонстрации.

– Ладно. Переодевайся, – разрешаю я и занимаю место за столом.

Пока помощница закрывается в моем туалете, на телефон вновь приходит смс:

Малышка: «Судя по всему, дома ты не ешь, потому что тебя подкармливают другие. Вчерашний разговор о разводе остаётся в силе. Я от тебя ухожу».

ВИКА

Несмотря на вчерашнюю ссору, я уснула достаточно быстро и крепко. Благо ничего не снилось, и просыпаюсь я с относительно свежей головой. От слов про развод, брошенных в пылу, немного… не по себе. Наверное, если бы я все же сдержалась и сказала про заказанный ужин, да и вообще спокойнее отреагировала, то мы с Мартином могли бы нормально все обговорить. И если ему «нас» теперь недостаточно, то я его не держу. Почему я опять кричала, почему была так несдержанна? Ну да что уж. Как есть.