Арника Путь к счастью

Я чуть подождала, пока чернила засохнут, и, взяв листок, пошла в комнату. Буду сразу учить вместе с Янкой.

Неделя пролетела незаметно. Впрочем, по-другому и быть не могло, слишком загружена оказалась жизнь в деревне. В лес мы всё же выбрались на следующий день. Правда, перед этим не забыв накормить кур и козу. Козу, кстати, доить я научилась. Оказалось, что ничего сложного, а вот молоко очень полезное и вкусное. Потом меня познакомили с местными несушками. Травница ещё сетовала, что так и не смогла купить каких-то особенных, на суп.

Я растерянно посмотрела на курочек, гуляющих по загону, и пожала плечами. Курицы как курицы. А вот Яне пришлось объяснять, что да, вкусная жареная курочка при жизни выглядит именно так. Конечно, дочь знала животных. Но не задумывалась, что кусочек мяса в тарелке и вот это квокчущее животное – одно и то же. Мама лишь покачала головой, заметив изумлённый и задумчивый взгляд Янки. А я вздохнула. Лишь бы сделала правильный вывод. Жизнь в деревне и так обещает быть далеко не скучной, а если ещё и дочь решит питаться только овощами и фруктами, отказавшись от мяса…

За неделю к нам так ни разу никто и не пришёл. То ли не было болезней, то ли наше появление сказалось на репутации травницы не лучшим образом. Сама мама на мои вопросы лишь отмахивалась. Какая разница, что о ней думают? Если прижмёт, то резко забудут о неприязни и убеждениях. А глупцов разубеждать никто не будет.

Алфавит мы с Яной заучили. Дочь училась читать, а я тренировала письмо. Сегодня день выдался солнечным, и после прополки очередной грядки с мелиссой я села на скамейку и принялась в который раз чертить буквы палочкой на земле.

– Арника, идём со мной, – буркнула мама, выйдя из дома.

Сама травница уже была собрана и держала небольшую холщовую сумку в руках.

– А Яна? – нахмурилась я, вставая со скамьи.

– Дома посидит, не надо ей туда. А вот ты можешь понадобиться.

Пожав плечами, я забежала в дом и предупредила дочь, попросив не баловаться и из дома не выходить.

Пока шли по деревенской дороге, я хотела спросить, куда мы направляемся. Но глянув на травницу, решила не лезть с расспросами. Слишком мрачное выражение лица было у женщины.

Мы подошли к калитке небольшого дома, и я с удивлением обнаружила на крыльце Тихомира. Парень сидел, низко опустив голову.

– А ты почему не позвал? – резко спросила мама у Тихомира, привлекая его внимание.

– Матушка запретила, – глухо обронил тот.

– Матушка запретила, – передразнила мама. – Дура твоя матушка.

А я тихо вздохнула и покачала головой. Видимо, Ратибору стало хуже.

Мы прошли в дом, планировка которого была точь-в-точь как и наш домик. На кухне сидела Авдотья, утирающая слёзы. А рядом Владимир, хмуро уставившийся в стол.

Женщина, как только увидела меня, резко выпрямилась.

– Ты! Это из-за неё! – зашипела женщина, поднимаясь со скамьи.

– Сядь, Авдотья, – приказал Владимир. – Негоже обвинять других в собственной глупости.

– Не пущу её к моему Рати! Не пущу! – шипела женщина. – Пусть убирается!

– Тихомир, уведи мать, – тихо обратилась мама к парню, что зашёл следом за нами. – И не слушай её. Наслушался уже.