Ловушка для лжепринцессы
– Да. С кем ещё ты спала?
– Тебе что, весь список предоставить, что ли? – недовольно подбоченилась принцесса. – Мы тогда тут трое суток над ним корпеть будем!
– Ладно… – протянула я и добавила: – Буду исходить из того, что ты спала со всеми.
Лалисса подозрительно сощурилась, разглядывая моё лицо, но я лишь невинно захлопала своими новыми километровыми ресницами.
– Вот с таким выражением и ходи, – резюмировала принцесса. – Тупость тебе к лицу.
– Лицо у нас одинаковое, – не осталась я в долгу.
– Вопрос не в лице, а в том, как его носить, – хмыкнула она и вздёрнула подбородок.
Хорошо, что потолки тут высокие – нос не покарябала.
– А что с языком? Я же не говорю на гленнва́йсском.
– С языком всё просто. Я тебя быстренько обучу. Есть специальное заклинание для усвоения большого количества информации.
– А остальное? История, география, литература?
– Завтра во дворце начнутся курсы обучения для знатных особ. Ты пойдёшь туда, сядешь на первую парту и скажешь, что пришла посмотреть, чему там учат и кто учится. Ну и вообще, веди себя капризно, тогда все отстанут. А если что-то пойдёт не так, то истери. Я всегда так делаю, очень удобно. Ладно, хватит языком трепать, поднимайся.
Я встала с места. Волосы отросли сантиметров на двадцать, только почему-то у головы стали более тёмными. Не пшеничными, как обычно, а русыми. Это что, навсегда?
– Так, теперь волосы красим. С цветом точь-в-точь я не попаду, но так как я их регулярно перекрашиваю, то это никого не удивит.
С этими словами из огромной металлической банки мне на голову потёк мерзкого вида кисель из разряда «выглядит противно, а воняет ещё хуже». Лалисса, не скрывая брезгливости, указательными пальцами попыталась поправить субстанцию так, чтобы та не растекалась. Потом с сомнением посмотрела на свои испачканные руки и с чувством выругалась:
– Ах ты ж крылатый деама́н!
И пошла мыть руки в тот момент, когда мерзопакостная жижа норовила сползти с макушки на лоб и уши. Я вскочила и принялась собирать потеки краски, помогая себе руками и первой попавшейся под руку тряпкой.
– Это мой любимый пеньюар! – взвизгнула принцесса.
– А, извини. Вот, держи! – недовольно фыркнула я и швырнула тряпку синевласке.
Откровенно сказать, на пеньюар там явно не хватало ткани. Даже для носового платка её было маловато. Отчего-то Лалисса не стала бросаться наперерез летящему недопеньюару, а ловко увернулась. Вот она, любовь истинной аристократки, стоило немного испачкаться – и она тут же кончилась.
Я нашла глазами полотенце и принялась оттирать краску со лба. Вонючая синеватая жижа, видимо, растаяла от контакта с теплом или просто отличалась повышенной паскудностью, потому что текла уже потоками, норовя залить лицо и шею.
– Помоги, иначе я буду вся синяя!
С недовольным рычанием синевласка кинулась ко мне.
– Да чтоб тебе всю жизнь с фейри торговаться! – процедила она, явно не желая мне ничего хорошего.
Вот же клысса Лалисса!
– Ты что, не знала, что так будет? Говорила же, что постоянно цвет меняешь!
– Но не сама же! – взвыла принцесса, пытаясь замотать мою синюю голову в полотенце.