Позывной «Хоттабыч»#8. Исчадие Кромки
Я заскочил коленями на шесток[1] и навалился всем телом, на постепенно накаляемую огнем заслонку. Вовремя! Металлическая поверхность возмущенно загудела, а у меня отсохли руки, когда изнутри раздался мощный удар. Проклятая Сука не хотела помирать в очередной раз и билась о преграду, как умалишенная. Отбитых рук я уже не чувствовал, но, может, оно и к лучшему – не так ощущался жар накаляемого металла. Зато, представляю, каково там сейчас этой Твари?
Удары следовали один за другим, едва не сбрасывая меня с высокого шестка, но я держался. Держался из последних сил. Стараясь прижимать заслонку к печи как можно плотнее, ведь если эта тварь сама не выползет, так она может Волшбой окатить или плюнуть ядовитой слюной. А слюни у нее, я вам скажу, это нечто – похлеще серный кислоты будет! Пропитаны Некроэнергией до такой степени, что все живое дохнет и распадается могильным прахом! Так что лучше не попадать под её удар.
Ведьма визжала и билась о заслонку, но я пока выдерживал эти удары, чувствуя, что выдыхаюсь. Таким слабым я себя никогда в жизни не ощущал. Держать гребаную подыхающую в топке Суку, которая продолжала отчаянно бороться за свою паршивую «эрзацжизнь», стало просто невыносимо – ладони покрылись волдырями от ожогов, а кожа на окровавленном плече, разорванным Стригой и которым я время от времени прижимал заслонку к печи, давая рукам хоть немного отойти, дымилась. Еще немного и я точно сломаюсь…
– А ты её ухватом подопри, дедуля, – неожиданно раздался рядом бархатный тягучий голос, услышав который я едва не сверзился с шестка, – а то так и сдохнешь ни за медный грошик…
Голос еще не успел затихнуть, а мне по черепушке уже основательно прилетело – откуда-то из угла на меня выпал этот чертов предмет деревенского обихода – тяжеленный и основательно закопченный ухват. Не обращая внимания на разбитый лоб, я мгновенно воткнул ухват металлическим концом в раскалившуюся заслонку, а вторым, деревянным – в отверстие от выпавшего из половицы сучка. После чего всем весом навалился на его рукоять, заклинивая насмерть запертую в топке Суку.
Опять вовремя! Визг старой карги достиг своего апогея, видимо, её неслабо так припекло. Несмотря на толстую печную кладку и заслонку, перекрывающую топку, звук бил по мозгам, едва не взбивая их в однородную кровавую кашу. Но я битый перец, я выдержу! И не такое надругательство над собственным слухом выдерживал. Затем в печную заслонку что-то с силой врезалось, а после принялось давить с неизбежностью гидравлического пресса.
Заклиненный между «дверкой» и полом ухват выгнуло дугой. Он натужно затрещал, грозясь вот переломиться, и тот факт, что я на нем висел, пытаясь продавить его в обратную сторону, не имел ровно никакого значения – он этих усилий абсолютно не заметил. Но, тем не менее, ухват пока держался! Не из простой, видать, древесины была выстругана его ручка, да еще и, наверняка, Магически усилена, причем основательно.
Ну, не выдержит никакое, даже самое крепкое дерево постоянного «контакта» с Колдовским Огнем. Так что, кем бы ни был тот нежданный помощник, свое дело он знал «на отлично». Без этого ухвата я бы уже пропал! Надо будет поблагодарить его… Если выживу, конечно… Непонятно только, отчего моя Кромешная Ипостась сыграла со мной такую шутку?