Игры мажоров. Соблазнить училку

Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как кровь приливает к щекам, так пристально он смотрит на меня.

– Нет, – отвечает честно.

– Хорошо. Тогда сосредоточимся только на этих темах.

Денис возвращается на место, и в течение часа я рассказываю ему первую пропущенную тему. Он задает уточняющие вопросы и, кажется, полностью вовлечен в происходящее. Мне нравится подобное отношение к занятиям, и я искренне недоумеваю, почему он так халатно относился к моему предмету до этого.

– Я дам задание на дом, чтобы быть уверенной в том, что вы усвоили материал.

– Хорошо, – говорит Денис, не сводя с меня взора.

– Тогда на сегодня, думаю, хватит.

– Жаль, – произносит он.

– Почему?

– Мне нравится вас слушать.

Последняя реплика окончательно сбивает меня с толку.

– Денис, я искренне не понимаю вас, – тереблю в руках край листа с его работой. – У нас вроде не было конфликта, и мне даже казалось, что вам приятно мое общение, но вы просто прекратили посещать мои занятия, поставив тем самым и себя, и меня в неловкую ситуацию. А теперь говорите, что вам нравится меня слушать.

– Так и есть.

– Тогда почему вы допустили, чтобы все дошло до принудительных уроков?

– Вам не понравится то, что я отвечу, – говорит он спокойно.

– И все же?

В ответ он сверлит меня взглядом.

– После того как вы проигнорировали мою песню, мне было стыдно показываться вам на глаза.

– Вот как? – теперь я начинаю чувствовать себя еще более некомфортно. Не нужно было поднимать этот вопрос.

– Да. Я выставил себя посмешищем.

– Но это ведь всего лишь ваше творчество.

– Ольга Александровна, не притворяйтесь, что не поняли, о ком эта песня, – его радужка темнеет и теперь кажется практически черной бездной, и она утягивает меня.

– Давайте будем продолжать делать вид, что она о вымышленном персонаже, – я не должна давать ему напрасных надежд. Это неправильно.

– А я не хочу притворяться. Потому что это не так. И вы прекрасно это знаете, – говорит он с жаром, который передается мне учащенным сердцебиением.

– Вы же понимаете, что все равно это не меняет нашей ситуации. Я ваш преподаватель, а вы мой студент…

– Я не школьник! – перебивает он меня. – Мне уже двадцать один. И у нас с вами разница в возрасте сколько? Года три-четыре?

– Шесть, – в горле пересыхает от волнения. Я не могу поверить, что я всерьез обсуждаю со студентом возможность наших неуставных отношений.

– Шесть лет – это ерунда! Я не ощущаю их, понимаете? У меня рядом с вами крышу рвет. Я ведь никогда и ни к кому не чувствовал подобного. Поэтому я не ходил на занятия, ясно? Потому что не могу видеть ваше равнодушие или то, как вы флиртуете с Тимуром.

– Я что делаю? – от возмущения слова застревают в горле.

– А как это называется? С ним улыбаетесь, хохочете, а мне достается лишь строгое: “У вас большое будущее!” Но ведь я вас тоже волную, – говорит он уверенно, но без тени улыбки на губах. Похоже, что для него все это действительно серьезно. – Я вижу, как вы краснеете, когда видите меня.

– Потому что вы намеренно меня смущаете, Денис. Я, конечно, польщена, но не могу ответить вам взаимностью. Вы мой студент.