Велнесс
Правда, если подумать, Элизабет, скорее всего, уже давно спланировала сегодняшний ужин. Вероятно, сейчас она размораживает продукты. Если он придет домой и внезапно предложит что-нибудь другое, это наверняка выбьет ее из колеи, потому что тогда ей придется отказаться от своих планов, и она бы не стала тратить столько времени зря, если бы знала заранее, что готовить будет он, или что-то в этом роде. Попытки Джека внести свой вклад в ведение хозяйства почему-то всегда заканчивались неудачей. Элизабет постоянно намекала, что хотела бы, чтобы он чаще готовил, но при этом составляла меню на десять дней вперед, а любые отклонения от него вызывали у нее сильное раздражение. Она вроде бы и хотела, чтобы Джек помогал ей по дому, но помогать надо было тем единственно возможным способом, который она себе представляла, но о котором ни разу не говорила.
Может, не надо приносить домой цветную капусту. Может, лучше просто упомянуть о цветной капусте, чтобы она учла этот вариант на будущее. Может, поделиться рецептом приготовления цветной капусты будет уже достаточным вкладом в ведение хозяйства, и позже вечером они двинутся в сторону Мадагаскара.
Он закончил последний подход, воображая, что вид у него такой же серьезный и профессиональный, как и у всех остальных. Впереди его ждали сгибания рук, приседания, комплекс жутких упражнений на мышцы кора. После окончания тренировки он измерил объем талии и бицепсов сантиметровой лентой, которую зал предоставлял всем, кто был #НаСистеме.
И, как обычно, никаких изменений.
ЭТА ИДЕЯ
Слойки с яблоками от Брэнди. Они только что отправились в духовку – пять минут, двести градусов, – и Тоби, который ждал за маленьким захламленным кухонным столом, перевел взгляд с духовки на Элизабет:
– Сколько мне можно съесть?
И тогда она вспомнила исследование, о котором читала очень давно, – Стэнфордский эксперимент про детей, маршмеллоу и терпение.
– Давай сыграем в игру, – сказала она.
В кухне уже витал запах яблок, корицы и карамелизированного сахара. Элизабет вытащила горячие слойки из духовки и отправила в стеклянный контейнер, кроме одной, которую демонстративно выложила на белое блюдо. Это блюдо она поставила перед Тоби на небольшом расстоянии, так что он мог до него дотянуться, если встанет со стула. К блюду она придвинула стакан молока.
– Я сейчас выйду из кухни, – сказала Элизабет, – и вернусь через пятнадцать минут. В течение этого времени ты можешь съесть сладкое.
Она увидела, как он посмотрел на слойку, как он посерьезнел.
– Но, – продолжала она, и Тоби снова поднял глаза, – если эта слойка будет лежать здесь, когда я вернусь, тогда я разрешу тебе съесть две штуки. Ты понимаешь?
Он кивнул.
– То есть ты можешь либо съесть одну слойку сейчас, либо две через пятнадцать минут.
– Ясно, – сказал Тоби.
– Я надеюсь, ты не будешь торопиться и обдумаешь свое решение.
И она вышла из кухни, оставив Тоби одного в этом затруднительном положении. Пошла в свою комнату. Открыла ноутбук. Установила таймер на пятнадцать минут. И стала ждать.
Любой студент-психолог знает об этом исследовании. Элизабет впервые услышала о нем на семинаре по социологии на первом курсе. Это был эксперимент по изучению самоконтроля и отложенного удовольствия у маленьких детей, в ходе которого испытуемых поставили перед мучительной дилеммой: им разрешается съесть либо одно маршмеллоу сейчас, либо два через пятнадцать минут. И одни дети смогли подождать пятнадцать минут, а другие – нет. Исследователи наблюдали за этими детьми в течение нескольких десятков лет и обнаружили, что те, кто сопротивлялся желанию съесть маршмеллоу в первые пятнадцать минут, впоследствии добились гораздо больших успехов. Они лучше учились в старших классах, лучше сдавали выпускные экзамены, поступали в более престижные колледжи и устраивались на более высокооплачиваемую работу, у них было меньше нежелательных беременностей, меньше нарушений закона, меньше сердечных приступов, инсультов и депрессий – удивительно, но их будущее можно было прочесть, как по чайным листьям, в тот конкретный момент в детстве, когда им показали маршмеллоу и предложили выбор.