Гридень 3. Экспансия

– И за кого меня замуж думаешь отдать? Я постельной девкой не стану, так и знай, ратник… – начала возмущаться Улита.

– Тысяцкий – такой у меня чин, боярская дочь. А замуж… – и так распирало сказать, чтобы шла за меня, но… – За князя-воеводу Ивана Ростиславовича сватать стану, как того и хотел твой отец.

– Да? – удивленно спросила Улита.

– Ты ждала, что я позову замуж? – усмехнулся я, взяв себя в руки и отворачивая глаза, чтобы не смотреть на девицу и не поддаваться ее чарам.

– А ты бы позвал? А князь твой, он старый поди? А терем у тебя какой, а у князя?.. Земля добро родит? Много ль рядовичей и холопов? – сыпала вопросами девица, которой, казалось, уже не так и важно, что ее родных убили, но первостепенно важно, как выглядит воевода и богато ли он живет.

Я отвечал односложно и скупо, прислушиваясь к творящемуся за стенами терема. Дом боярина Кучки, или уже не его, казался островком безопасности в бушующем океане.

Нужно дождаться докладов о том, что происходит снаружи, и действовать дальше. Я послал своих людей на крышу терема для сбора информации. Там же должен затаиться и Боброк, который будет искать в несуществующий прицел мощного арбалета Юрия Владимировича, как и Кучку с его сыном.

Но и без точных сведений можно с уверенностью говорить, что процесс сопротивления кучковцев закончился, а начался процесс их избиения. Крики людей, чаще всего с мольбами о милости, топот и ржание коней, снующих хаотично, у терема и пот всему детинцу, приказы княжеских командиров по принципу «руби их всех, в плен не брать» – все это свидетельствовало о том, что был Кучка, на весь вышел.

Бедная старушка с косой, несчастная Смерть… Сразу, на небольшом клочке земли, не менее полтысячи человеческих жизней ей придется употребить. После такой обильной пищи у Смерти может начатьсянесварение.

– А ты… ты хотел бы взять меня женой? – спросила Улита, неожиданно для меня, схватив мою руку.

– Да, – неизменно лаконично отвечал я девушке.

– А-а! Ну, понятно, – многозначительно отвечала Улита, отбрасывая мою ладонь, которой только что дарила тепло своей руки.

И что ей понятно? И зачем эти вопросы? А еще в то время, как во дворе режут людей, и девка это не может не слышать, она спрашивает о моем желании женитьбы? Это либо сумасшествие, либо Улита за таким трепом скрывает свои страхи. Хотя… все равно. Не орет, не исполняет тут капризную царицу, ну и ладно.

– Тысяцкий! Все получилось! – в горницу, практически вынося напрочь двери, ворвался Геркул. – Вот ты, вот я, вот…

Витязь-брат осекся, посмотрев на Улиту. На эмоциях Геркул мог и всю подноготную моего витиеватого плана рассказать, причем рядом с теми ушками, которые о плане не должны были вовсе слышать.

– И я рад тебя видеть, – сказал я, обнял Геркула и шепнул ему. – При ней не говори ничего.

– А мой отец? – вскричала Улита. – Как он?

– Погиб, – сказал Геркул, при этом скорчил такую гримасу скорби и печали, что только в драмкружке школьном играть на вторых ролях.

И тут и деваха, и ее брат выдали акопельно «Плач Ярославны». Мы с Геркулом только переглянулись и пожали плечами. Помер «Максим», ну и хрен с ним, за копали его «мать его …». Так должно было случиться, это и произошло. А меня распирало спросить еще и про Юрия Владимировича, но не стал. Если и это событие случится, так вообще все удалось и можно строить планы на далекое будущее.