Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов
– Приготовьте таз с водой, – командовал священник, деловито закатывая рукава рясы. После чего подошёл к своей сумке и вынул свёрток из холщовой тряпицы. Развернул. Внутри обнаружились ножи разных размеров, какие-то странные приспособы, назначение коим я затруднялась определить.
– Пустим госпоже Джульетте кровь, ей мигом станет лучше.
Этого позволить я никак не могла, потому шагнула вперёд, растолкав "зевак".
– Добрый день! Что здесь происходит? – спокойно уточнила я, замирая подле мамы и перекрывая доступ к её телу эскулапу.
Мама, заметив меня, протянула ко мне тонкую руку.
– Доченька, что-то худо мне, – с трудом прошептала она.
– Всё будет хорошо, – я погладила её по запястью в успокаивающем жесте. – Как давно тебе плохо?
– С утра. Мутило, в глазах двоилось.
– Почему сразу меня не позвала? – нахмурилась я.
– Так оно прошло, я и не стала тебя беспокоить, – махнула она рукой. Наверное, все мамы во всех мирах одинаковые!
– Леди Изабелла, отойдите, будьте добры, вы мне мешаете, а тут каждая минута на счету… – громко окликнул меня святоша, строго поджав тонкие губы.
– Погодите, я беседую с матушкой, – стараясь не огрызаться, спокойно ответила ему я, но мужчина всё равно задохнулся от возмущения.
– Что ты ела или пила перед сном? – продолжила спрашивать Джульетту, сама же измерила пульс, оттянула ей веки, проверяя состояние склер и цвет конъюнктивы, оценила размер и реакцию зрачков, осмотрела на предмет отёков.
Взгляд мамы был замутненный, белки покрыты сеточкой красных сосудов. Типичная картина отравления.
– Леди Изабелла! – дал петуха отец Томас. – Вы забываетесь! И чего это вы щупаете болезную? Мне нужно срочно пустить графине кровь!
– Не могу вам этого позволить, – я резко развернулась, остро посмотрев в глаза оппонента, привычно скрестила руки на груди и упрямо вскинула подбородок.
– Что вы себе позволяете? Я лекарь, много жизней спас!
– А если моя матушка понесла дитя? Я читала в какой-то книге, что в таком случае кровопускание опасно для жизни как матери, так и ребёнка.
Отец Томас со щелчком захлопнул рот, обрывая фразу на полуслове, его глубоко посаженные маленькие глазки суетливо забегали.
– Что здесь происходит?! – в дверях возник отец. Он цепко осмотрел нас всех, его серые глаза остановились на лежавшей ничком на кровати Джульетте. Я заметила в их прозрачной глубине тревогу? Надо же! Не показалось!
– Госпоже стало плохо, – вперёд вышла экономка, низко поклонилась хозяину и продолжила: – Мы её сразу же принесли в покои и вызвали отца Томаса.
– Ваша дочь полагает, что леди Джульетта в тягости, – подал голос священник. – Я в том могу убедиться, осмотрев её внимательнее и без посторонних.
– Непраздна? – ахнул граф, и такая надежда расцвела на его лице, и я мимоходом подумала, что ещё не всё потеряно.
– Вполне может быть, – закивал лекарь. – Потому кровопускание отменяется.
– Папа, – я внимательно посмотрела в лицо Мортимера, – нам нужно поговорить. А отец Томас пока пусть осмотрит матушку.
– Поговорить? – опешил граф.
– Да. Это очень важно!
– Загадками говоришь, дочка, – покачал он головой, ещё раз поглядел на жену. Отрывисто кивнул и приказал: – А ну, все на выход! Что столпились? Работы мало?