Измена. Меня больше нет

– Разве успела соскучиться? – тихо прошептал он.

– Я готова показать…

– Оу, давно я тебя такой не видел. Убежден, что ты посмотрела какой-то интересный фильм или прочитала страстный роман, возбуждена, а меня решила использовать. Так? – он улыбался и его пальцы, сжимая бедра, скользили выше, то ослабевая хватку, то сжимая до грани боли и пика возбуждения.

– А какая разница? – улыбалась я в ответ, жадно глотая воздух. Окружающая обстановка растворялась, важны были лишь ощущения, его тело. Казалось, что невидимая волна энергии проходит сквозь нас двоих: горячая, тяжелая.

Смятые простыни, подушки на полу: большие, маленькие, все. Одежда на комоде, пуфе и подоконнике, а я в галстуке мужа. Не убрав хаос, плавно переместились в его комнату до утра.

Начавшийся день должен был стать переворотом в привычной жизни, именно поэтому с десяти утра я была на шоппинге. Не было той одежды, которая отпадала бы новую меня. Затем салон красоты, к обеду я должна была быть готова. Мы торопились.

– Бельё сидит идеально. – мои эмоции подхватывал стилист. – Вы хотите сделать сюрприз своей второй половине?

– Хотите шутку? Такую, знаете, заезженную, немного розовую. – я осмотрела её с острых концов туфель Prada до длинных ресниц. – Я цельная. – улыбаясь, почти смеясь, поправила бретель и задернула красные бархатные шторы в примерочной. – А половины, считаю, существуют для слабых женщин. Вернее для тех, кто позиционирует мужчин центром мира.

– В чем-то вы правы. Это не мой профиль, поэтому, я лучше подберу ещё парочку комплектов.

– Не парочку, девушка. Несите всё то, что мне подойдёт по размеру. Что-то дерзкое, сексуальное: кружево, кожа. Я полностью меняю гардероб.

– Отличное решение… – девушка смущенно отвернулась от зеркала, что было напротив, все ещё открывав вид примерочной, а потом быстрыми мелкими шажками удалилась к складу.

– Я думаю, что стоит рассказать моей невестке о твоих планах на жизнь. Как ты считаешь, рада она будет? – отец пренебрежительно посмотрел на меня, скинув горячий пепел с толстой сигары.

– Не время.

– Знаешь, я тебя не так воспитывал. Не думал, что ты таким станешь.

Густые седые усы отец опустил уже лет десять назад, тогда мать нас оставила. Старая качалка скрипом парализовала мысли, напоминая о прошлом, чём-то болезненном.

Будто посланием свыше было встретить Аделаиду, в момент потери. Дом остался прежним, во многих комнатах даже пыль не вытирали, всё на своих местах: живое детство, глупая юность – здесь. Памятью служил сад, который я приговорил к сносу через месяц.

– Захотел посмотреть в последний раз?

– На сад?

– На старика, на наш дом.

– Наш дом давно под снос пора, сад тоже. Следить ты за ним не можешь. Персонал разгоняешь, ни один садовник с тобой не ужился. Ты пойми, я как лучше хочу.

– Ты не путай. Это дом не твой, под словом «наш», я подразумеваю себя и мать. Видела бы она тебя сейчас, от стыда бы сгорела.

– Зачем ты так, отец.

– Как жаль, что мои годы лучшие прошли, я бы встал из этой чёртовой коляски, вышвырнул тебя отсюда, поменял замки. Забор бы поставил высокий, чтобы такие как ты, даже близко не могли подойти к сокровенному.