Заклинатель снега

– Наконец-то ты сможешь увидеть своими глазами то, о чем я тебе рассказывал, – проговорил он ласковым тоном.

Всякий раз, когда Джон приезжал к нам в гости, он привозил открытки с видами Санта-Барбары. «Вот здесь я и живу», – говорил он, потягивая горячий шоколад. Я смотрела на пляжи, на роскошные пальмы, на темно-синюю бескрайнюю гладь океана. «Мы любим скакать по волнам на длинных досках». Интересно, думала я, объезжать лошадей и укрощать высокие волны, о которых он рассказывал, – это похожие занятия. Да, говорила я, океан большой, но и у нас есть такие большие озера, у которых не видно дна, где можно ловить рыбу летом и кататься на коньках зимой.

Папа смеялся, ставил на стол глобус и пальцем показывал мне, какой маленький наш город на этом шаре из папье-маше.

Я помнила его теплые руки. Если закрывала глаза, то все еще могла почувствовать их на своих руках – нежные, хоть и мозолистые его ладони.

– Айви, – сказал Джон, когда я закрыла глаза и ко мне вернулось чувство удушья, запершило в горле. – Айви, все будет хорошо.

«Все будет хорошо», – снова слышала я и видела яркий рассеянный свет и подвешенные к аппаратам пластиковые трубки. Снова почувствовала запах дезинфицирующего средства, медикаментов и опять увидела успокаивающую улыбку, которая никогда не угасала, если была обращена ко мне.

– Все будет хорошо. Обещаю тебе.

Так я и заснула, привалившись к окну, укутавшись в воспоминания, сотканные из тумана и объятий, в которых хотелось остаться навсегда.

– Эй!

Кто-то дотронулся до моего плеча.

– Айви, просыпайся, мы приехали.

Спросонья я вскинула голову, резко открыла глаза и часто заморгала. Цепочка с кулоном упала с моей щеки.

Джон уже вышел из машины и доставал из багажника чемоданы. Я отстегнула ремень безопасности и убрала волосы с лица, натянув на голову бейсболку.

Когда я вышла из машины, то от удивления невольно разинула рот: представший передо мной дом не походил ни на один из таунхаусов, что я видела по дороге, – большой особняк в стиле либерти, можно даже сказать, вилла. Просторный сад, в котором я незаметно для себя вдруг оказалась, сверкал пышной зеленью, и аллея, посыпанная гравием, казалась ручьем, который бежал к входной калитке. Арочную галерею террасы поддерживали белые колонны, по ним поднимались вверх маленькие цветочки жасмина, и большой балкон из белого мрамора короновал фасад, придавая всему строению изысканный вид.

– Ты здесь живешь? – спросила я недоверчиво.

Джон поставил чемодан на землю и приложил запястье ко лбу.

– Неплохо, да? – выдохнул он, осматривая дом. – Конечно, он сделан не из бревен, и камин мы никогда не зажигаем, но я уверен, что тебе здесь будет удобно.

Джон улыбнулся, пододвигая ко мне чемодан. Я посмотрела на него косо.

– Ты так говоришь, как будто я выросла в эскимосском иглу.

Хотя я понимала, что мой прежний образ жизни многим мог показаться странным. Я приехала из такого уголка земли, где, прежде чем жить, люди учатся выживать. Для меня странным было все окружающее меня сейчас, а не наоборот.

Джон засмеялся и ласково на меня посмотрел, а потом перевернул мою кепку козырьком назад.