Бестужев. Служба Государевой Безопасности 4
– Выходит, что эти два итальянца, которые столько лет работали на отца, вовсе никакие не друзья?
– Наверно, но мне кажется, всё дело в чужаке, который с ними пришёл. А ещё Михаил Фёдорович зачем-то распорядился, чтобы вся охрана вместе с начальником, Николаем Ивановичем, вы его должны помнить, уехали из усадьбы. Тот ещё бухтел по этому поводу, но подчинился.
– Продиктуй его телефон.
– Да, конечно, – она продиктовала мне номер Игнатова, телефонов итальянцев она не знала, оно и понятно, зачем это прислуге.
– Вызывай полицию, про нас не говори ничего! Поеду искать этих уродов.
– Хорошо, мой молодой господин, буду молиться за вас и за Михаила Фёдоровича. Он так скучает по вам, было бы здорово, чтобы вы вернулись домой, Софьи ведь больше нет, сбежала.
– Не сбежала, её совсем нет, – вставил я.
– Неужели вы?…
– Цыц! – я прижал палец к её губам. – Не говори больше ничего. Разберёмся.
Я махнул рукой друзьям, и мы выбежали на улицу. Я нисколько не удивился, когда увидел, что все четыре колеса “Юпитера” спущены. Лечить шины я так и не научился, а ждать выездной шиномонтаж некогда. Мы достали из багажника амуницию и экипировались. Мирная миссия обрела совсем другой оборот. Вызвать такси в таком виде? Не пойдёт.
Я набрал Игнатова, тот снял трубку на первом гудке. Рассусоливать некогда, я изложил суть дела в трёх коротких предложениях. Чем мне всегда нравился этот вояка в отставке, что всё хватает на лету. Через пять минут во двор влетели две чайки и из них высыпала вся охрана, которая должна была сегодня находиться в доме. Больше чем уверен, что Николай Иванович не уезжал далеко, а находился где-то поблизости. Я бы на его месте жучков в доме понаставил, похоже он этого не сделал или ему помешали.
Игнатов увидел меня и сразу вскинул пистолет, целясь в голову. Сразу узнал ночного гостя. Я предупредил друзей о возможной реакции, и мы даже не притронулись к оружию, несмотря на то, что в нашу сторону смотрели больше десятка стволов.
– Николай, скажи своим, пусть опустят оружие, – спокойно сказал я. – Это же я, Дмитрий Строгонов.
– Ага, конечно, – процедил он сквозь зубы. – Я тебя помню, не вешай мне лапшу на уши! Что вы сделали с графом?
– Я очень любил твою старую собаку, Изольду, помнишь? Я был единственным, кому она разрешала себя гладить.
– Она даже мне не особо давалась, – пробормотал он и опустил ствол. – Только молодому господину. Кто так называл юного графа?
– Светлана. Она жива, но её чуть не убили. Я сказал ей вызвать полицию. У нас нет времени, Николай, отец в беде, надо поторопиться.
– Они уехали на фамильном лимузине? – спросил Игнатов, велев остальным убрать пушки.
– Да, у нас из-под носа, а мою машину вывели из строя.
– Садитесь с нами, в лимузине есть маячок, я его быстро найду.
Я со своими бойцами уселся в “Чайку”, за рулём которой был сам начальник охраны. Остальным охранникам пришлось набиться во вторую машину, как в маршрутку в час пик. Николай потыкал пальцем в большой экран на торпеде автомобиля и на нём высветилась карта, по которой двигалась пульсирующая красная точка. Он вдавил по газам, сделал “полицейский разворот”, на который тяжёлый автомобиль изначально не был рассчитан, и рванул к воротам.