На обломках счастья

– Мы же решили в больнице не отвлекаться на ненужные формальности, – напомнила я целителю.

– И вы первая нарушили эти договоренности, – пожурил меня целитель. Я честно порылась в памяти, но так и не вспомнила, когда я обратилась к нему с приставкой «пан». – Попробуем снова избавиться от привычного «официоза»? – предложил Томек. И я кивком обозначила согласие. Мысли тут же унеслись к Арону. Ему точно не понравится такая фамильярность в нашем общении. Тяжело вздохнула и тут же поймала взгляд Мыскевича. – О чем задумалась, Аннели?

Покачала головой и тут же придумала подходящую тему для разговора.

– Об иглах, – произнесла я уверенно. – Мне кажется, что для сшивания ран лучше использовать изогнутые иголки…

И жестами попыталась объяснить, чего я хочу и почему, добавив и вербальные объяснения. Целитель задумался и неопределенно покачал головой.

– Надо будет попробовать, – в заключение своих раздумий постановил он. – Сегодня же свяжусь с одним знакомым, чтобы он изготовил нечто подобное.

– А ещё мне кажется, иглы нужны разного размера и сечения, – добавила я, уже не так напористо. Вообще, у меня возникли небольшие проблемы именно с наложением швов из-за этих игл. А ещё было непривычно работать с абсолютно неподвижными телами, создавалось неприятное ощущение, что я трупы препарирую. Но со временем я привыкну к такому состоянию пациентов.

– Набросаешь варианты? – уточнил целитель у меня. Пожала плечами, боясь выдать свои необычные для этого мира знания. Но мне сегодня не хватало даже элементарных расширителей и зажимов, и ждать, когда их изобретут здесь сложно и нецелесообразно. Нужно было срочно придумать, как эту проблему обойти.

Через пять минут мы вернулись в операционную. И к семи часам вечера закончили со всеми срочными пациентами.

– Можешь идти домой, Аннели, – постановил пан Томек, когда последнюю каталку увезли в палату. – Ты сегодня смогла меня поразить своими умениями. У тебя просто феноменальный талант к хирургическим операциям.

Покачала головой: в нашем мире я была твердым середнячком. Поэтому мне было сложно принять похвалу целителя.

Сняв халат и перчатки, я умылась холодной водой, а после ещё минут пять «охлаждала» руки, которые с непривычки болели. Все-таки неудобно орудовать обычной цыганской иглой при зашивании ран.

Попрощавшись с медсестрами, я поспешила домой, надеясь успеть к ужину. Но на крыльце меня ожидал сюрприз. Арон решил меня встретить, захватив Софи с собой.

С трудом выдавила улыбку, приблизившись к мужу, и поправила платок на голове. А вот Софи я обняла искренне, гадая, на что я готова пойти ради счастья девочки. Хотя чего гадать? Я точно знаю, что на всё. Вот только как успокоить собственную душу?

Арон мягко притянул меня к себе, заключая в объятия.

– Устала? – заботливо спросил он. Кивнула, уткнувшись лбом в его плечо. Видела, что он опять хочет меня поцеловать. Поэтому надела маску. Я – маленькая и слабая женщина, которая мечтает о поддержке мужа. А ещё очень смущается посторонних мужчин, которых сегодня в Куштейне было непривычно много. Прибыли первые солдаты, вернувшиеся на родину из Гильгена. И как я поняла, часть уже обосновалась в центре, а часть на нашей улице. Думаю, именно поэтому Арон решил меня встретить.